Камень. Книга пятая
Шрифт:
Как оказалось, вместе с нами на танцпол вышли и все курсанты. Если я только слегка «дрыгал» телом в такт музыке, как и остальные молодые люди, помня расхожее выражение о том, что мужчина не танцует, он воюет, то вот наши девушки отрывались по полной, показывая свою гибкость, пластичность и «законченность движений». Про развивающиеся волосы, поднимающиеся платья с демонстрацией окружающим стройных ножек, и говорить не приходилось. Заметил я и некое противостояние девушек из нашей компании и курсанток — они не только не приближались к друг другу, но и намеренно поворачивались спинами. А вот остальным посетителям клуба, танцующим
Основным моим маячком на возвращение в ВИПку была Варвара — раз уж я вытащил сестру на основной танцпол, пусть сама решает, когда ей хватит этого веселья. А она все танцевала и танцевала, как и Мария с остальными девушками и молодыми людьми. По моим ощущениям, на танцполе мы провели не меньше часа, пока, наконец, счастливая Варя не подошла ко мне:
— Лешка, спасибо! В следующую пятницу повторим?
— Обязательно, Варенька!
А про себя подумал: если вас теперь вообще со мной куда отпустят дальше «Метрополии»…
Только мы успели вернуться за столы и чуть отдышаться, как к ко мне снова подошла старшая Валькирия:
— Алексей Александрович, девочкам пора домой.
Я кивнул и наклонился к Марии, которая о чем-то беседовала с Андреем Долгоруким:
— Машенька, у вас Варей пятнадцать минут.
И опять целая спецоперация по выводу Великих княжон и клуба, только в этот раз их провожать пошли мы с Долгоруким и Архиповым — Николай с Александром остались со своими друзьями-курсантами, а Петрова с Голицыным я сам оставил развлекать уже наших девушек. В этот раз никаких эксцессов не случилось, и через десять минут мы с Долгоруким уже снова сидели за столом, застав бурное обсуждение внешности, манер и туалетов Хачатурян и Демидовой. Вывод был однозначен — эти две вульгарные девицы недостойны внимания нашей компании.
— Алексей, а ты что думаешь по этому поводу? — спросила Инга, а остальные девушки посмотрели на меня, ожидая ответа.
— Вроде, нормальные они… — пожал я плечами. — Никакой вульгарности не замечаю. Это ночной клуб, а не великосветский прием, каждый сюда приходит в том, в чем считает нужным.
— Да так и скажи, что на ноги Демидовой повелся! — отмахнулась Инга. — Все вы мужики одинаковые! — она повернулась к Долгорукой. — Наташка, давай в понедельник в Универ в коротеньких юбчонках заявимся, посмотрим, как мужская часть курса слюнями будет исходить, в том числе и наш Алексей.
— Обязательно изойду. — улыбался я. — И комплименты вам говорить буду, как и пожирать глазами ваши коленки. Так что приходите на занятия в коротеньких юбчонках почаще, радуйте мужчин.
— Так мы и сделаем. — они с Долгорукой горделиво кивнули.
Наши девушки еще раз надолго сходили на танцульки, Хачатурян же с Демидовой из ВИПки никуда выходить не стали и плясали прямо напротив нашего столика. Если Сашка Петров с Андреем Долгоруким демонстративно отвернулись в сторону танцпола, то мы с Виктором Голицыным наоборот — устроились поудобнее и стали откровенно пялиться на танцевальные «изыски» Тамары и Евгении, ловя при этом ревнивые взгляды остальных
— Леха, а ты Демидовой понравился! — сходу заявил Александр, а Николай кивнул. — Первый раз вижу, чтоб она так долго танцевала. Учти, у нее очень много поклонников, самые родовитые из которых сидят вон за тем столиком. — он чуть кивнул в сторону курсантов.
— А мне-то что? — хмыкнул я. — Красивая девушка, ничего более.
— Мы так и поняли. — улыбались братья. — Ладно, мы до стриптиза, дождись нас. Не на такси же нам девах в особняк везти…
Я ничего не успел ответить, как братья решительно направились на выход из ВИПки. Мои Дворцовые при этом даже не дернулись, только Виктор сделал какой-то знак охране клуба, после чего те засуетились и пристроились вслед за Великими князьями.
Танцы Хачатурян и Демидовой не остались незамеченными нашими девушками, и когда они вернулись с танцпола, я «получил» по полной программе:
— В следующий раз пойдешь танцевать с нами! — заявила мне Юсупова. — Совершенно нельзя вас одних оставить!
— Вот-вот! — хмурилась Долгорукая.
— А ты куда смотрел? — Голицына высказывала претензии своему брату. — Витя, твоя девушка болеет, а ты все туда же? На чужих баб заглядываться?
Одна Гримальди спокойно сидела рядом с Петровым и смотрела на эти разборки с улыбкой.
Все эти претензии я пропустил мимо ушей, даже не подумав оправдываться, а вот неудобно мне стало только когда с непроницаемым лицом с дивана поднялась Аня Шереметьева:
— Устала я что-то, поеду домой… Всем пока!
Она повернулась и сделала пару шагов.
— Анька, подожди! Мы с тобой. — это поднялись Юсупова с Долгорукой.
Вслед за ними встали и Голицыны. Быстро со мной попрощавшись, все они направились на выход, а я с улыбкой повернулся к Андрею, Сашке и Кристине:
— Дорогие мои! Ценю вашу поддержку, но вам эти проблемы зачем? Еще потом что-нибудь скажут, мол, общую обструкцию Романова не поддержали. Кристина, Александра до особняка добросишь? А то мне еще братьев ждать.
— Довезу. — кивнула она и посмотрела на Долгорукого.
Тот вздохнул и встал:
— Да, Алексей… Воспитательные мероприятия наших девушек на тебя совершенно не действуют. А поведение Аньки… не бери в голову.
— Я так и поступлю, Андрей.
— И аккуратней с… — он мотнул головой в сторону соседнего столика.
— Понял, дружище. — кивнул я. — Разберемся.
Через минуту за столом я остался один и прикинул, что основная задача вечера мной выполнена — отец, дед и бабка будут явно недовольны моим легкомысленным поведением. Осталось только переждать очередную бурю монаршего гнева, а потом опять придумывать способы его вызова…
— Скучаете, Ваше Императорское Высочество?
На диван рядом со мной упала Демидова, и закинула ногу на ногу.
— Теперь нет, княжна. — изобразил я улыбку. — Повторюсь, можно просто Алексей и на ты.
— Хорошо, просто Алексей, скажи мне такую вещь. Поначалу я думала, что это охрана твоих сестер, а оказалось, что охраняют как раз тебя. А после множества слухов и видяшек в паутине у подавляющего большинства понимающих людей сложилось впечатление, что тебе охрана не нужна. Пыль подданым в глаза пускаешь? — улыбалась она.