Камень. Книга пятая

Минин Станислав

— Не бойся, Катенька, все будет хорошо. Посмотри на Ведьму, ей явно понравилось. Иди уже, ты же у меня смелая и никогда ничего не боялась…

С Решетовой, как и с Вяземской, никаких проблем не возникло — после правила она выдала мне огонь, но вот уровень её воздействия, как и силы, был гораздо слабее, чем у поправленных мною раньше волкодавов. Это я был склонен списать на её ещё довольно-таки юный возраст.

Подведя

Решетову к Прохору, немного отдохнул и пригласил на правило следующего.

Последнего, четвёртого волкодава я правил уже на морально-волевых, а потом долго сидел на снегу и приходил себя. Собравшись, подошел уже к отошедшей от процедуры Вяземской:

— Вика, как ты себя чувствуешь?

— Великолепно! — улыбаясь, кивнула она. — Подъем сил просто нереальный!

— Инструкции помнишь?

— Помню, и буду неукоснительно их соблюдать. — опять кивнула она. — Я сегодня здесь остаюсь, как и завтра. Ты… завтра приедешь?

— Приеду. — пообещал я. — Как и послезавтра.

— А если я тебя захочу?.. Ну, ты понял… — она хитро прищурилась. — Я могу на тебя рассчитывать?

— Можешь, госпожа штабс-ротмистр. — вздохнул я. — Примчусь по твоему первому зову.

— И вообще, Романов, — уже серьезным тоном продолжила Виктория, — веди себя в моё отсутствие прилично. Я потом все равно у Прохора и Володи Михеева про твои похождения узнаю.

— Кто бы сомневался. — отмахнулся я.

Мой воспитатель все это время находился рядом со своей пассией, и далеко от неё не отходил. Мне даже стало интересно, будет ли Прохор теперь ездить со мной в Ясенево каждый день? Подобным шансом он не воспользоваться не может.

А уже когда мы втроем с Прохором и Иваном Васильевичем Орловым возвращались на стоянку, я поинтересовался у генерала:

— Иван Васильевич, у вас ведь наверняка ведётся статистика рангов сотрудников подразделения?

— Конечно, Алексей. Все указано в соответствующей карточке в личном деле офицеров.

— Мне нужна будет итоговая статистика по всему подразделению после правки, чтобы понять, насколько повысился их уровень владения силой.

— Не переживай, Прохор передо мной уже поставил подобную задачу. — мой же воспитатель подтверждающе кивнул. — Мне и самому интересно.

— Иван Васильевич, вы то сами когда планируете подвергнуть себя процедуре? — улыбался я.

— Одним из последних. — улыбнулся он мне в ответ. — Сам понимаешь, мне мои бойцы важнее. Именно они, случись что, на амбразуру полезут, а уж я так, буду осуществлять по-стариковски общее руководство.

— Понял, Иван Васильевич. А Смолова когда?

— Его в начале следующий недели, как раз Пасек в норму придет. Договорились?

— Пусть будет в начале следующий недели. — кивнул я.

После душа и быстрого перекуса прямо в раздевалке, засобирался в Москву, а в машине Прохор мне сообщил:

— Орлов у меня аккуратно

интересовался твоими похождениями в Университете. Переживает за тебя.

— Остальные волкодавы молчат. — хмыкнул я.

— Так военные люди, да и узнать тебя успели. — ухмыльнулся Прохор. — Явно считают, что если ты повел себя подобным образом, значит были веские основания.

— Ну, хоть это успокаивает. — кивнул я. — Не против, если я подремлю?

— Спи, конечно.

Всю дорогу до Москвы я проспал, отдыхая после Ясенево, и был разбужен Прохором как раз тогда, когда мы зарулили к крыльцу особняка. Глянув на телефон, понял, что мои предположения оказались верны — время было без десяти восемь. Потерев глаза и побив себя по щекам, кое-как попытался привести себя в чувство, натянул улыбку и покинул машину.

Не торопясь поднявшись по лестнице в зал на второй этаж, я опять оценил воспитание дворянской молодёжи — явились все обычные посетители наших посиделок по четвергам. А уж после моей проходки и извинений за вынужденную задержку, стало понятно и то, что подробностей моего фееричного выступления в Универе выяснять никто не собирается. Но вот общее легкое напряжение я все же чуял, да и косые взгляды пару раз ловил.

Быстро справившись с обязанностями хозяина дома, я, как и обещал, вернулся к своим друзьям и больше до конца вечера от них не отходил. Они тоже никоим образом мне не напоминали о событиях понедельника, только Юсупова и Долгорукая не преминули похвастаться перед Петровым, Гримальди, Голицыными и моими сестрами тем украшениями, которые я им подарил. Мой подарок Андрею они просто описали, процитировав гравировку, — понятно, что Долгорукий нож с собой не принес. Уже в конце вечера меня в сторону отвела Мария:

— Лёша, я же тебе говорила, что скоро все про это досадное недоразумение забудут.

— Машенька, ты конечно же права. — улыбался я. — Теперь всегда буду тебя слушаться.

Она была явно довольна услышанным:

— Все правильно. Но поступать все равно будешь по-своему?

— Именно, Машенька.

Проводив гостей, поднялся в свои непривычно пустые покои и набрал Алексию. Проболтав с девушкой полчаса и выяснив, что у нее все хорошо, позвонил Виктории.

— Скучаешь? — поинтересовался я, после того как узнал о её самочувствии.

— Есть немного, но терпимо. Да и нас тут твоими стараниями уже много, в компании и время пролетает незаметно. Да и Орлов нам приказал штудировать теоретический материал между прогулками и физподготовкой — под руководством Пасека изучаем опыт предыдущих операций. Короче, не дают нам скучать отцы-командиры.

Проболтав еще какое-то время, мы попрощались.

* * *

— А я тебе давно говорил, Коля, что на руководящие должности надо назначать только офицеров, прошедших военные конфликты. — князь Пожарский повернулся к Великому князю Владимиру Николаевичу. — Вова, чего молчишь, ты при этих беседах тоже присутствовал.