Камень. Книга пятая

Минин Станислав

— История повторяется, — хмыкнул великий князь, когда они оказались в гостиной. — Домочадцы активно спускаются с третьего на второй этаж. Приготовься, Клещ, сейчас начнутся угрозы, упрёки и надуманные подозрения. И помни, ты у меня на положении говна, которое я прихватил с собой в качестве записной книжки.

Алексей уселся в одно из кресел, из которого открывался хороший обзор на лестницу, и, закинув ногу на ногу, принял барственный вид.

— Да помню я, ваше императорское высочество… — Пафнутьев всем своим видом изобразил покорность судьбе, глубоко поклонился и переместился великому князю за спину.

— Пойдёт… — тот довольно кивнул. —

Карамзины, кстати, спускаются… — он замер на секунду. — На одном из пролетов перегрувою… переду… перье…

— Перегруппировываются, неуч, а ещё ордена боевые имеешь…

— Вот-вот! Пе-ре-группи-ровываются! Щас спустятся. А неплохо Карамзины устроились! — великий князь оглядел интерьер гостиной. — Дорого-богато! О, Клещ, глянь, это не портрет ли нашего патриарха на самом видном месте висит? Аккурат рядом с иконами?

— Его.

— Возьму себе в качестве трофея.

— Ты сначала ноги отсюда унеси, Злобырь! — хмыкнул Пафнутьев. — Если нам с тобой не звонили и даже дорогу нигде не перекрыли, значит, его императорское величество решил сам сюда приехать.

— Думаешь?

— Уверен.

— Да и хuй с ним! — отмахнулся Алексей.

— Теперь-то конечно… Чего уж тут…

— Все, спускаются… — молодой человек развалился в кресле ещё вальяжнее.

И действительно, через несколько секунд на нижнем пролёте лестницы появилась группа мужчин в домашних халатах, в которых Пафнутьев без труда узнал самого графа, его двух сыновей и трёх внуков, вокруг которых плясали огоньки пламени.

— Какого хuя вы творите? — грозным голосом спросил граф, а потом присмотрелся. — Мне повторить вопрос, ваше императорское высочество?

— Присаживайтесь, граф, — подчёркнуто вежливо сказал Алексей и указал на кресло, стоявшее напротив.

После этих слов от него опять пошла эта волна ужаса. Карамзины дружно отшатнулись и побледнели.

— Не думаю, что разговор будет долгим, — продолжил молодой человек, а ужас постепенно сошёл на нет. — Но тем не менее… Присаживайтесь. И распорядитесь принести нам чая, что-то в горле пересохло. И сигнализацию отключите, а то, честно говоря, голова к вечеру стала немного побаливать…

Карамзин остался стоять, но при этом повернулся и выразительно глянул в сторону прислуги, прятавшейся за дальними дверьми. Потом он вновь посмотрел на великого князя:

— Так какого… ваше императорское высочество?

— Все просто, граф. — Молодой человек обозначил улыбку. — Мне очень хочется встретиться с вашим старшим братом, который на сегодняшний день является патриархом всея Руси. В его усадьбу в Переделкино мне ехать тупо лень, вот я и прикинул, что вы по любому окажете мне любезность и сами пригласите его сюда. — Молодой человек хмыкнул и жестом остановил уже готового что-то сказать графа. — У вас возникает законный вопрос: почему я решил, что патриарх к вам приедет? Все просто, Карамзины, потому что я начну вас убивать, если Святослав откажется от встречи со мной.

Пафнутьев, и так державший темп, нырнул в него ещё глубже — вокруг Карамзиных плясали уже не огоньки, а языки пламени.

— Это шутка такая, ваше императорское высочество? — срывающимся голосом спросил граф.

— А я похож на шутника? — великий князь как сидел в расслабленной позе, так и продолжал сидеть, совершенно не обращая внимания на это «файер-шоу». — Все дело в том, что ваш любимый старший брат скрывает от рода Романовых очень важную информацию, касающуюся его подчинённых. А эти его подчинённые, твари такие, взяли моду

угрожать не только мне, но и моим близким. Представляете, граф, они посмели угрожать мне, вашему будущему императору! Как вы к этому относитесь?

— Сугубо отрицательно, — сглотнул тот. — Категорически осуждаю! И как ревностный подданный его императорского величества требую для подонков самого сурового наказания! — Он покосился на Пафнутьева.

— Вот и я весь горю праведным негодованием! — удовлетворённо кивнул Алексей. — Аж руки чешутся от желания порвать подонков на британский флаг. А ваш брат препятствует роду Романовых в этом благородном начинании, видимо, преследует какие-то свои не совсем понятные цели… — молодой человек тяжело вздохнул. — Открою вам маленькую тайну, граф: мой царственный дед, да продлятся года его правления, в силу своей воспитанности и врождённого человеколюбия, которыми он славен, — Алексей последние слова выделил интонацией и дождался подтверждающих кивков Карамзиных, — решил на патриарха не давить. А ваш покорный слуга, к счастью, всякой ерундой типа человеколюбия в всепрощения не страдает. А посему подумал я тут на досуге и задал себе вопрос: почему это мои близкие могут страдать, а родичи нашего всеми любимого и уважаемого патриарха нет? Где, спрашивается, справедливость? Вот я и решил её восстановить в меру собственного разумения. Так что давайте сделаем так, граф, вы сейчас берёте телефончик, звоните старшему брату и требуете, чтобы он приехал к вам в особняк. А чтобы он не начал ломаться, ссылаться на позднее время суток и усталость после трудного дня, посвящённого правильному воспитанию паствы, можете ему прямо сказать, что если он приехать не соизволит, то великий князь Алексей Александрович, то бишь я, всех вас вырежет.

Несмотря на то, что молодой человек все это говорил вполне спокойным тоном, тот ужас, который от него исходил, становился все сильнее и сильнее, а совершенно подавленные Карамзины невольно начали прижиматься друг к другу.

— А чтобы вы воспринимали мои слова серьёзно и сделали нужный мне звонок, начну-ка я пока с присутствующих здесь представителей младшего поколения рода Карамзиных.

Один из молодых людей рухнул на пол, чуть подёргался и затих, а граф и все остальные Карамзины кинулись к нему.

— Ваш паренёк пока просто находится без сознания и скоро очнётся, — ухмыльнулся великий князь. — Мне его добить, или вы сделаете нужный звонок, граф?

— Будь ты проклят, исчадье ада! — вскочил тот и с ненавистью уставился на Алексея.

Пафнутьев пропустил тот момент, как великий князь оказался рядом с графом и схватил того за горло.

— Ты за словами-то следи, старик! — прошипел Алексей. — В следующий раз за подобное, как курёнку, шею сверну. Как понял, приём?

— Понял! Понял! — прохрипел тот. — Отпусти, сейчас позвоню брату! С ним свои дела решай!

— Вот и славно! — Молодой человек отбросил графа в сторону и вернулся обратно в кресло. — Где там мой чай? Поторопите уже халдеев. — А на попытку потирающего шею князя отойти с телефоном в угол гостиной, довольно жёстким тоном заявил: — При мне звони, старик, у нас теперь с твоим родом секретов не будет.

Граф покорно вернулся и прижал телефон к уху. Его разговор с патриархом был краток:

— Свят, у меня в гостях великий князь Алексей Александрович. Угрожает вырезать весь наш род, потому что ты не даёшь Романовым какую-то информацию. Требует, чтобы ты срочно приехал… Да, разговаривать будет только с тобой… Да, даю.