Камень. Книга восьмая
Шрифт:
Поднявшись, я довел до родичей свое мнение о срочной правке колдунов, заверив, что возрастные Романовы у меня все равно находятся в безусловном приоритете, а за ними на правку отправятся и дворцовые с валькириями, а потом и канцелярские. Минут пять за столом шло бурное обсуждение новости о том, что правило самих Романовых опять откладывается, но причины были дружно признаны уважительными, и мое предложение в общем и целом приняли. Не обошлось и без каверзных вопросов:
— Алексей, — Сан Саныч смотрел на меня, прищурившись, — насколько станет сильнее «Тайга» после твоего правила?
— Не представляю, деда Саша, — я пожал плечами. — Надо пробовать. Но в том, что боеспособность «Тайги» повысится, не сомневаюсь. Кроме того, я вытрясу из церковных колдунов все их методики подготовки и со временем приставлю их самих инструкторами к подразделению.
— А как ты собрался добиваться их лояльности? — хмыкнул Сан Саныч и переглянулся с кивающим братом. — Как известно, предавший однажды, предаст опять…
— Деда Саша, ты, как и все остальные уважаемые родичи, слышал, что батюшки переехали ко мне в особняк вместе с семьями, а из жен и детей выходят самые хорошие гаранты лояльности. Кроме того, есть и другие способы воздействия.
— Убедил, — кивнул он. — Теперь я хочу задать тебе очень неприятный вопрос, касающийся Кузьмина. Алексей, если ты поправишь Ванюшу, он тоже станет сильнее, так?
— Безусловно.
— А предавший однажды, как я отметил ранее… Кроме того, все эти церковные колдуны нашему Кузьмину и в подметки не годятся по уровню специальной подготовки и опыту жизни на нелегальном положении. Ты дашь нам стопроцентную гарантию того, что он опять не пустится во все тяжкие?
— Я не Господь Бог, деда Саша, — пожал плечами я, — и стопроцентной гарантии не дам. Если сбежит — найду и убью, обещаю. Такой ответ тебя удовлетворит?
— Вполне, — с довольным видом кивнул он. — Теперь по церковным колдунам. То, что ты собираешься их использовать в качестве инструкторов, мы уже поняли и полностью поддерживаем, но… это ж такие возможности! — он вскочил и обратился к императору: — Коля, если «Тайгу» мы раньше использовали только в крайних случаях, то теперь…
— Не гони лошадей, Саша… — поморщился тот. — Дай Алексею время батюшек до конца к ногтю прижать, методики эти выжать и инструкторами у «Тайги» поработать, а уж потом… Но перспективы открываются действительно заманчивые. Еще вопросы?
— Алексей, — улыбался неугомонный Сан Саныч, — ты, говорят, головы своих врагов начал коллекционировать?
Я заметил, как поморщилась императрица, а сидящий рядом отец тяжело вздохнул.
— Да какая там коллекция, деда Саша? — отмахнулся я. — Пока только череп Тагильцева. В ближайшее время ожидаю пополнение, черепушку Бирюкова. Как только Виталий Борисович мне ее привезет, всех милости прошу в мой особняк на… выставку.
Несколько секунд за столом царила оглушительная тишина, нарушившаяся только сдавленными смешками из того угла, где сидели Коля с Сашей. Наконец продолжавший улыбаться Сан Саныч кивнул:
— Заскочим как-нибудь, полюбопытствуем. — И повернулся в сторону смешков. — Прохор Петрович, голубчик, вы там у себя на Смоленщине, часом, язычество не практиковали?
— Как можно, ваше императорское высочество! — вскочил тот. — Вот вам крест! Это все проклятая столица так подростка испортила!
Дружный смех разрядил обстановку за столом, а улыбающийся дед Николай погрозил мне пальцем.
Дальше
— Алексей, — обратился ко мне после этого доклада император, — раз Гримальди выступила от имени приглашающей стороны, ей ваших друзей и звать. Твоей же задачей будет подстраховать ее, если кого-то главы родов отпускать побоятся — сам будешь связываться и отпрашивать друзей. Понял?
— Да.
— С князем Гримальди я поговорю и улажу все вопросы.
— Спасибо, деда, — поблагодарил я.
— Инструктаж пройдете перед вылетом. Уважаемые родичи, еще раз всех с Наступившим! Всем спасибо!
На выходе из зала меня придержала императрица:
— Алексей, будь так добр, передай своей подружке Алексии, что я вечером жду ее звонка по поводу бала.
— Обязательно передам, бабушка.
***
Из Кремля мы выехали только в седьмом часу вечера — пока я поиграл с Елизаветой, пока пообщался с подчеркнуто милыми, ласковыми и предупредительными Марией с Варварой, пока нагулялся со всеми тремя сестрами по внутренней территории Кремля в ожидании Николая с Александром. Братья, предупрежденные мной, об уже согласованной поездке в Монако сестренкам ничего не говорили, а высказали свое мнение уже в машине:
— Леха, это будет эпичное путешествие! Зажжём не по-детски вдали от любимой родины! Монако вздрогнет! А Джузи нам в этом поможет, он обещал показать все злачные места княжества и французских окрестностей!
— Зажгут они! — хмыкнул я. — Как бы вас после этой поездки вообще не перестали выпускать за пределы любимой родины.
— Брось, Леха! Посмотри на Джузи, этого кипишного макаронника вся Европа знает, и ничего! Даже вон к нам в Россию прилетел. Леха, а ты не знаешь, из Монако до испанской Ибицы долго лететь?
— Вы это чего удумали? — опешил я. — Какая Ибица? Мы еще до Монако-то не добрались, а вы уже собрались исследовать злачные места Испании?
— Леха, ты не возмущайся, привыкни сначала к названию «Ибица» и обещай нам хорошенько подумать…
— Обещаю, но если вы поклянетесь все свободное время до поездки посвятить подготовке к экзаменам.
— Идет, — тяжело вздохнули они, а Александр через некоторое время добавил: — Если ты нам покажешь пример…
— Показать вам пример? — теперь тяжело вздыхал уже я. — Давайте лучше я вам свой график озвучу. Сейчас мы приезжаем, ужинаем, а после мне надо будет уделить время гостям, особенно Петровым, которые в детстве фактически были моей второй семьей. Чуть ближе к ночи нам с Пафнутьевым придется смотаться уже по другому семейному делу, и во сколько вернусь, я совершенно не представляю. Завтра, как вы понимаете, мне надо будет поехать в имение Гагариных, осмотреть его и слегка напрячь церковных колдунов, которые временно там квартируются. Ну и плюс разные бытовые дела и разговоры. А третьего числа, если вы не забыли, у нас бал. И последнее, братики, дед Коля запретил мне в Монако появляться с учебниками, мол, это некомильфо.