Камень. Книга восьмая
Шрифт:
— Помогло бы? — князь обозначил улыбку.
— Со мной нет. И с моими старшими родичами тоже.
— И я так же подумал, — хмыкнул он, — так зачем воздух попусту сотрясать? Могу я услышать ответ на конкретно заданный вопрос?
— Если у рода Романовых и у меня, как непосредственного исполнителя, возникнут сомнения в наличии вашей вины, мы обязательно проведем самое тщательное расследование, а уж потом… вынесем суровый, но справедливый приговор.
— Принимается, — кивнул он. — Где кровью расписаться?
— Лучше внучкам объясните сложившуюся ситуацию, ваша светлость, чтобы они потом под моими окнами вой поминальный по
— Объясню, ваше императорское высочество, — князь первый раз за время нашего общения поклонился мне. — Ну, основные вопросы мы обсудили, пришли наконец к консенсусу, надобно это отметить. Ренье, — он посмотрел на сына, — зови обслугу, пусть шампанского несут, а мы тут пока приятными вещами займемся. — князь, проводив глазами сына, опять обратился ко мне: — Присаживайся, Алексей, теперь поговорим о сопутствующих мелочах нашего взаимного сотрудничества. Джузеппе, мальчик мой!
— Да, дядька Альбер, — вскинулся итальянский принц.
— До меня тут слухи дошли, что в первый день своего визита в Москву ты на балу в Кремле набедокурил и имел неосторожность оскорбить моего будущего внучка Алекса Петрова?
Джузи замялся:
— Было такое, дядька Альбер, но я извинился, а инцидент, как меня заверили все заинтересованные лица, был полностью исчерпан.
— А ты помнишь, Джузеппе, как твой царственный дед предлагал в качестве извинений от рода Медичи возвести в княжеское достоинство невинно пострадавшего Алекса?
— Помню, — кивнул тот. — Но его императорское величество Николай сказал моему деду, что у нас этих князей… много, в общем, и мы эту тему закрыли.
— Ситуация изменились, — с довольным видом сказал князь, — твой дед очень хочет получить портрет работы господина Петрова и даже готов расплатиться за его работу не только княжеским титулом, но и соответствующим имением. И, что самое характерное, Николай Третий совсем даже не против подобного экспорта российских талантов в Европу.
Вот это новости! Княжеский титул с землей на территории маленькой по российский меркам Италии — это очень серьезно и весомо в кругах старой европейской аристократии! Есть такое ощущение, что король Италии не столько любит искусство, сколько деньги, и тоже вложил все свободные финансы в эту аферу — только это могло объяснить подобную щедрость прижимистых итальянцев! И почему родитель об этом факте молчал, или решил мне подсластить горькую пилюлю? В любом случае теперь брак Кристины Гримальди и князя… Петрова, или как там его обзовут, не будет выглядеть таким уж мезальянсом.
Глянув в сторону семьи Петровых, я заметил, как округляются глаза моего друга и его младшего брата, как в довольной улыбке расплываются губы его матушки, как хмурится отец…
— Стефания, — продолжил тем временем князь, — у тебя же было что добавить…
— Да, дядька Альбер, спасибо! — французская принцесса встала, лучась довольством. — Со стороны рода Бурбон могу гарантировать, что, если портрет короля Италии будет написан Алексом хотя бы на уровне увиденного нами портрета императора Николая, нашего общего дорогого друга, — она обозначила поклон в сторону Шурки, — ждет предложение написать парадное полотно с изображением его величества Людовика. Вознаграждением же будет одно из французских графств с пожалованием соответствующего титула.
Выражаясь терминологией, близкой знаменитому Казино Монте-Карло, мой друг неожиданно собрал флэш-рояль! Еще
Но это все лирика! Этими красивыми жестами князь Гримальди убивал сразу двух зайцев: устранял мезальянс в браке Сашки и своей внучки и одновременно «задабривал» меня, прекрасно зная, что личные отношения во всех сферах нашей жизни еще никто не отменял. Бьюсь об любой заклад, и Кристина, и Ева из всех Романовых теперь особенно «любить и уважать» будут именно меня — уж соответствующие инструкции от своего дедушки они получат в исчерпывающей форме! И, сука, хитровыдуманный князь рассчитал все абсолютно верно — как и предупреждал меня любимый Прохор, не дай бог Гримальди упорют косяк, а жены брата и друга вместе с их малолетними детишками упадут мне в ножки, смертный приговор я вряд ли смогу привести в исполнение…
— Это так неожиданно, Стефания! — поднявшийся Шурка Петров окончательно смутился от свалившихся на него щедростей. — Может, их величества по факту оценят результаты моей работы? Тем более мне ее императорскому величеству Марии Федоровне в ближайшее время портрет писать, так что…
Пришлось вмешаться:
— Стефания, ваша светлость, не надо так давить на Алекса, — прервал я речь своего друга и многозначительно посмотрел на князя Альбера, — если вы еще не поняли, Алексу чуждо вот такое прямое материальное овеществление результатов его творчества. Может, о всех этих титулах и землях следует поговорить чуть позже?
— Конечно же, чуть позже! — Гримальди взял бутылку шампанского и пару бокалов с подноса приблизившегося к хозяину дворца официанта и направился к художнику. — Алекс, давай я тебе на удачу лично бокал наполню! Поверь, не многие удостаиваются подобной чести…
Вот и слава богу! Вот и чудно! А бабуля в этой ситуации возражать точно не будет, да и деньгами Сашеньку не обидит, после того как тот итальянского и французского монархов на холсте маслом намалюет…
Когда мы, довольные «переговорами», вышли из дворца Гримальди, раздраженный Владимир Александрович Петров подхватил меня по локоток и отвел в сторону:
— Лешка, я почему-то верю, что все эти инсинуации с титулами и землями в Италии и Франции происходят не с твоей подачи — слишком давно я тебя знаю, но как я должен реагировать на столь откровенное… откровенные… на подобные вещи?
— Могу предложить два варианта, дядька Вова, — прикинул я. — Или вы покупаете большую квартиру или дом в Москве или подыскиваете именье в ближайшем Подмосковье. Перевод младшенького в царский лицей устроим без проблем, и это не обсуждается.
— Твою же, Пожарский!.. — выдохнул он. — Это тоже не обсуждается? — Я помотал головой. — Квартира в столице у нас твоими стараниями уже есть, а вот именье… Внуков хочу на свежем воздухе воспитывать.