Камень
Шрифт:
– Договорились, полковник.
– Садись. – указал мне Прохор на барный стул, а сам открыл холодильник и достал бутылку водки.
На рюмки мой воспитатель размениваться не стал, а разлил водку по стаканам.
– Пей. – скомандовал он мне.
Я послушно выпил.
– Вины твоей в произошедшем нет никакой. Так что реф-лек-си-ровать не надо. – Прохор сделал вид, что с трудом выговорил модное словечко. – То, что не покалечил этих «волкодавов», молодец. На полковника Орлова не сильно обижайся. Главная его ошибка в том, что он и с тобой не советуется,
– Хорошо, Прохор.
– И ещё. Постарайся не злиться по пустякам, держи себя в руках. Видишь, к чему приводят выплески твоей силы?
– Вижу. – опустил голову я. – Но я-то с этим ничего поделать не могу!
– Будем тренироваться. – успокоил меня Прохор. – А сейчас иди спать.
На следующий день, в среду, я, с самого утра, почувствовал себя свободней что ли. Мне не надо было больше ехать в этот Корпус, я, наконец, мог заняться своими делами – больше времени проводить с Лесей, Сашкой, со своими университетскими друзьями. Даже обещанные тренировки с Прохором меня не особо смущали – издеваться он, конечно, надо мной любил и умел, но таких пакостей, как в ОКЖ, точно не делал. Именно такое моё хорошее настроение и позволило Андрею Долгорукому уговорить меня поиграть вечером на бильярде. Юсупова и Долгорукая, услышав наш разговор, робко намекнули на моё обещание потренировать и их. Настроение было хорошим, и я согласился. После занятий, в университетском кафе, данная информация была донесена и до Шереметьевой, которая пообещала, что будет тоже.
– Девушки, только у меня условие. – усмехнулся я.
– Мы заранее на всё согласные! – заявила Юсупова, а Долгорукая с Шереметьевой кивнули.
– Форма одежды – строгая! Никаких платьев и глубоких вырезов! – усмехнулся я.
– Так не честно! – Юсупова сделала вид, что такие условия для неё совершенно не приемлемы, подружки поддержали.
– Значит, никакой тренировки не будет! – улыбался я.
– Мы подумаем! – за всех ответила Шереметьева.
Когда мы прощались, Андрей отвёл меня в сторону и сказал:
– Они точно заявятся, можешь даже не сомневаться. Во сколько будешь?
– В районе семи. Я сегодня как раз собирался к портному, жилетку заказывать. От него и поеду в «Метрополию».
– Отлично, буду там тебя ждать.
Но к портному мне поехать не получилось – уже около подъезда я услышал, как меня кто-то окликнул женским голосом:
– Алексей!
Я обернулся и увидел Вику Вяземскую, выходящую из своей красной «лады». С другой стороны улицы ко мне быстрым шагом направились два молодых человека из СБ Пожарских. Я поднял руку и сказал им:
– Всё нормально.
Молодые люди остановились и, несмотря на мои слова, продолжали подозрительно смотреть на девушку.
– А мне казалось, князь, что вам защита не нужна? – усмехнулась она.
– А это они не меня защищают, а от меня… - улыбнулся я и услышал хмыканье за спиной.
– Поговорим? –
– Прошу. – я указал ей рукой на соседнюю дверь ресторана.
Мы зашли внутрь и устроились за одним из столиков. Вяземская меню смотреть не стала, а просто сказала официанту принести кофе, я заказал тоже самое.
– Прежде всего, - начала девушка, - я хотела бы извиниться за своё недостойное поведение.
Я молчал.
– Вы, Алексей, должны меня понять! – она начала заводиться. – Я всегда требовала в подразделении к себе такого же отношения, как и к другим офицерам, а меня все оберегают! Вот и вы туда же…
– Я вас понял, Виктория, и уже сам хочу извиниться за… - сказал я, но тут заметил, как девушку передёрнуло.
– Орлов запретил нам это всё обсуждать. – прервала она меня. – Мы даже втроём отдельную бумагу подписали. Все в подразделении знают о том, что что-то произошло, но не спрашивают. Ну, ещё, наверняка, Смолов с Пасеком в курсе.
– Виктория…
– Я же просила – просто Вика.
– Хорошо, Вика. Мне это всё уже не интересно, я уволился из Корпуса.
– Уволился? Это ты из-за Орлова что ли?
– И из-за него тоже. Эксперименты на себе я не позволю ставить никому!
– Какие ещё эксперименты? Ты что несёшь! – сначала удивилась она, а потом девушку понесло. – А теперь послушай меня! Ты что о себе возомнил? Эксперименты над ним ставят! Да над нами каждый день на этой службе издеваются, чтобы потом, после очередного задержания, мы живыми вернулись! А ему тут обидно, видите ли, стало! Вырасти сначала, а потом…
Это всё звучало очень обидно! Вдвойне обидно это было потому, что присутствовала большая доля истины. Втройне – потому что звучало из уст девушки!
– Хватит! – не выдержал я.
Вяземская опять, как тогда в «городке», взвизгнула и обмякла на стуле, официант, несший нам кофе, грохнулся на пол, администратора не стало видно из-за стойки, а в ресторан забежали Орлов, Смолов и Пасек.
– Пожарский, успокойся! – заорал мне полковник.
Следующими, кто ворвался в ресторан, была моя охрана, которую тут же мордой в пол уложил штаб-ротмистр.
«Как же вы меня все достали!» - подумал я, встал из-за стола и попытался подойти к Вяземской.
– Не надо, Алексей, мы сами. – уже спокойно сказал Орлов.
Я послушно отошел в сторону и начал наблюдать, как полковник с ротмистром приводят в чувство Вику, а Пасек и ребята из СБ, которым он объяснил ситуацию, занялись администратором и официантом. Когда все трое начали подавать признаки жизни, ко мне подошёл Смолов и попытался взять под локоток, чтобы отвести в сторонку.
– Руки! – бросил я ему.
Ротмистр отшатнулся и побледнел.
– Назад, Смолов! – рявкнул полковник, а потом добавил уже мне спокойным голосом. – Алексей, успокойся, он не хотел ничего такого! Можно мне с тобой поговорить?
– Нет. Нельзя. Забирайте Вяземскую и уходите. Мне ещё тут с рестораном разбираться. Будете за мной следить, за себя не отвечаю!
В этот момент в ресторан зашёл Прохор. Окинув взглядом зал, он громко сказал:
– Господин полковник, при всём уважении, но я звоню князю Пожарскому! На этот раз так легко не отделаетесь!