Камень

Минин Станислав

– Да, что-то подобное я и чувствовал. – кивнул Прохор. – Сила сразу свободней пошла, а какое удовольствие я при этом стал испытывать, ты не представляешь! – он аж зажмурился при этих воспоминаниях. – Да и сейчас состояние такое, что чувствую себя на двадцать лет моложе, хочется прыгать и бегать, а уж как хочется на полигон, ты даже себе не представляешь!

Я сделал над собой усилие, перешёл на темп, и на пару мгновений настроился на ментальный доспех Прохора, а потом вновь вернулся в своё обычное состояние. За эти две секунды я успел увидеть, что энергетическая

решётка доспеха моего воспитателя продолжает формироваться, становясь упорядочение и сложнее, но до завершения этого процесса ещё далеко. Прохор почувствовал моё прикосновение и уставился на меня вопросительно.

– Мне кажется, - сказал я ему задумчиво, - на полигон тебе пока нельзя. Процесс ещё идёт, и когда он завершится, я даже не представляю. Давай поступим следующим образом, каждый день буду тебя смотреть, да и ты к себе будешь прислушиваться, а там и решим. Договорились?

– Договорились. – кивнул Прохор.

Около семи вечера пришла Алексия, которая попыталась помочь Прохору в приготовлении ужина, однако встретила с его стороны отчаянное сопротивление:

– Да мне итак нечем заняться, а ещё ты тут под руку лезешь! – шутливо отмахнулся он от девушки.

– Чего это он? – спросила меня Леся с улыбкой, присаживаясь на диван рядом со мной.

– Тренировались мы с ним сегодня, до сих пор не отошёл. – прокомментировал я поведение Прохора.

– Понятно. А ты как себя чувствуешь?

– Нормально. – покивал я головой и ухмыльнулся. – Мы сегодня оба не особо напрягались, так что силы остались, если ты про это!

– Да ну тебя! – Леся прижалась ко мне. – У вас, мужиков, только одно на уме!

– Не только! – погладил я её по голове. – Ещё пожрать и поспать!

– Ну, и это тоже…

* * *

В понедельник, в Университете, вывесили наше новое расписание на ближайшие недели. Оказалось, что завтра, во вторник, у нас будет военная кафедра. Рядом с расписанием висели списки студентов, разделённых на группы в зависимости от рангов, которые указывались в школьных аттестатах. Свою фамилию я нигде не нашёл, и решил после занятий зайти на кафедру военной подготовки – видимо полковник Орлов ещё не успел отменить свой приказ о том, что я этот день буду проводить в Корпусе. На большой перемене, после семинарского занятия по теории государства и права, к доске вышел Андрей Долгорукий.

– Уважаемые коллеги! – начал он свою речь. – В пятницу вы меня выбрали старостой группы. Спасибо за оказанное доверие! После занятий мы встречались в деканате с другими старостами групп, и меня, уже там, избрали старостой курса. – он замолчал, а группа дружно захлопала. С мест даже раздались отдельные выкрики «Поздравляем!». Андрей кивнул и продолжил. – Место старосты нашей группы оказалось вакантным и я предлагаю кандидатуру Инги Юсуповой на это место! – он с улыбкой указал на девушку и обратился уже к ней. – Инга, встань, пожалуйста. – та неохотно поднялась, зло сверкая глазами в сторону Долгорукого. – В представлении Инга, я думаю, не нуждается? – группа дружно ответила: «Нет!». – Ещё кандидатуры будут? Отлично! Голосуем за кандидатуру Юсуповой! Единогласно! – он тоже не обратил внимания на не поднятую руку девушки. – Поздравляю, Инга, с должностью старосты нашей группы! – его слова потонули в аплодисментах.

Весь обед

Инга дулась на Андрея, он же лишь улыбался ей в ответ, и, в конце концов, сказал:

– Нам с тобой после занятий надо в деканат зайти, познакомлю тебя с Василием Ивановичем, нашим деканом.

– Зайдём. – буркнула девушка.

Наташа Долгорукая хмыкнула и обратилась ко мне:

– А мы, Алексей, наших уважаемых старост в кафе подождём.

– Да уж, подождите! – бросила Юсупова. – Есть один вопросик, который надо обсудить!

Отсидев ещё один семинар и лекцию, мы с Долгорукой пошли в кафе, где нас уже ждала Шереметьева.

– А где Андрей с Ингой? – спросила у нас последняя.

– Анька! Что я тебе сейчас расскажу! – с горящими глазами ответила ей Наталья, и в красках принялась описывать ситуацию с назначением Юсуповой старостой группы.

Шереметьева с огромным интересом выслушала эту занимательную историю, и в конце с улыбкой прокомментировала:

– Молодец, Андрюшка! Уел Юсупову! Но, Ингу всё равно жалко!

– Не рой яму другому! Особенно, если это Долгорукий! – с пафосом заявила Наталья.

В этот момент подошёл вышеупомянутый Долгорукий в сопровождении Юсуповой. Инга уже не выглядела злой, а была серьёзна и собрана. Аня не удержалась, и за место приветствия, очаровательно улыбнувшись, сказала:

– Поздравляю, Инга! Я верю, ты оправдаешь оказанное доверие!

– Даже не сомневайтесь! – кивнула Юсупова. – Особенно это касается моих одногруппников, которые за меня проголосовали! – она многообещающе посмотрела на меня с Наташей. – А теперь прошу выслушать интересную информацию, касающуюся нашего дорогого Алексея. Сегодня мне шепнули добрые люди, что нашего Лёшеньку видели в прошедшую пятницу в «Приюте». И не одного! – Инга сделала театральную паузу и обвела всех присутствующих многозначительным взглядом. – А в обществе неизвестной красавицы и двух непонятных типов!

Девушка, сообщив эту «информацию от добрых людей», спокойно села, пододвинула к себе мороженое Долгорукой и, не обращая ни на кого внимания, принялась его есть.

«Если мне хоть одна из девушек хоть в чём-нибудь упрекнёт, на место буду ставить жёстко!» - подумал я и стал ждать.

За всех «сработала» Шереметьева:

– Лёш, ты только не подумай ничего такого… Если захочешь – расскажи! Просто нам ужас как всё это интересно!

Долгорукая её поддержала кивком головы, а Юсупова что-то утвердительно промычала с полным ртом мороженого. Андрей же ухмыльнулся и мне подмигнул. Я вздохнул и начал рассказывать:

– У меня есть школьный друг, Александр Петров, замечательный художник, который сейчас учится в Суриковском. Он посоветовал мне сходить на выставку работ Святослава Хмельницкого, художника из Киева. На эту выставку я пошёл в сопровождении неизвестной красавицы, - я интонацией подчеркнул свои последние слова, давая понять, что красавица так и останется неизвестной, - Александр же присоединился к нам чуть позже. На самой выставке мы познакомились с этим самым художником Хмельницким, который был так любезен, что устроил нам индивидуальную экскурсию по своим полотнам. Мы были так впечатлены увиденным и услышанным, что решили оказать ответную услугу – пригласили его в культовое место московских студентов, в «Приют». А уже там я договорился с Хмельницким на закрытый показ для своего деда. – я замолчал.