Каменное перо

Козлов Павел Алексеевич

Аудиенция закончилась скандалом: герцог Арчибальд стрелою вылетел в коридор и хлопнул за собой дверью.

– Никогда, – бормотал он, – ни за что! Я никому не позволю! Необразованные дикари! Враги высшей науки! Сей же час… Сию же секунду, мы уезжаем! Изабелла,

доченька моя, свет мой!

День ковылял дальше.

Слуги видели их вдвоем в коридоре: отец умоляюще удерживал ее за рукав, дочь, вздернув подбородок, с нежною непреклонностью отвечала ему:

– Мне нечего стыдиться, я предстану перед ним, как и подобает герцогине Таливара.

– Зачем я сказал тебе! – сокрушался отец. – Зачем!

– Ты же знаешь, что я с места не сдвинулась бы без объяснений, – качала головой его дочь.

Меркнул день.

Изабелла скрылась за дверью королевского кабинета и появилась обратно спустя час. Бледная улыбка и бодрый кивок сообщили Арчибальду все, о чем он не решался спросить вслух.

– Ты же знал, папа, – нежно говорила Изабелла, обнимая его плечи и провожая его в гостевые покои. – Ты же знал.

– Это было не колдовство, доченька! Это наука!

– Колдовство, папенька, самое настоящее, – улыбалась дочь, увлекая герцога за собой.

Как Принц побывал в аду

Ты уже знаешь, что Разумение в суеверной Лилии было запрещено. Память поколений не смогла простить соседям Войну Разрушенной Воли, а королевские указы, рекомендующие наказания различной степени строгости даже за самые безобидные фокусы,

не давали этой памяти ослабнуть. Власть имущие открестились от всех прогрессивных научных теорий и признали Разумение колдовством. Не мне объяснять тебе, как это было абсурдно. Не мне объяснять тебе, что маги и волшебники из детских страшилок никакого отношения не имели к многолетней практике Разумения, основанной исключительно на таланте, воле, и связи с окружающим миром.

С незапамятных времен всякий, кто прибывал на территорию Лилии, ставил на границе свою подпись на официальной бумаге: обязуюсь не творить чары. Именно так это называлось – «чары». По-детски и агрессивно. Посему по всем правилам и законам Изабеллу надлежало выдворить из королевства раз и навсегда. Она не сопротивлялась – Батафи все видел и благонадежно засвидетельствовал, Принц в случае надобности, как ей тогда подумалось, мог историю подтвердить, а Доменико… Доменико не умел врать. Изабелла собрала вещи, попрощалась и убыла с первыми лучами солнца, а герцог отрядил ей в сопровождение роту самых верных людей.

Широкая общественность продолжила пребывать в блаженном неведении. Скандал удалось сгладить – Рихард пустил несколько противоречивых слухов, а Батафи не распускал язык ни с кем, кроме своего короля. Пощечину списали на неудачную шутку, отъезд – на пощечину и внезапные дела (официально), в которые, конечно, никто не поверил, но в целом происшествие выглядело немного буднично и даже разочаровывающе.

Конец ознакомительного фрагмента.