Каменное Сердце
Шрифт:
— Конечно, друг мой, драгоценную память об этом я сохраню до конца моих дней.
— Вы помните ваш разговор с Тигровой Кошкой, подслушанный мною случайно? Он открыто говорил тогда о ненависти к дону Педро.
— Да, да, друг мой, все это я помню, но не могу понять, к чему вы клоните.
— А вот к чему, друг мой: Тигровая Кошка, отчаявшись погубить самого дона Педро, решил нанести ему удар с другой стороны, и для осуществления этого плана он сделал вас, помимо вашей воли, своим сообщником. Вы любите донну Гермосу, вы сделали все, чтобы спасти
— О, это ужасно! — негодующе воскликнул дон Фернандо.
Донна Гермоса закрыла лицо руками и залилась слезами.
— Простите меня за причиненную вам горечь, друзья мои, — продолжал дон Эстебан, — но я хотел спасти вас и не видел возможности сделать это иначе, как обнаружив вам гнусные козни этого человека. Теперь я задаюсь вопросом: чем объясняется его лютая ненависть к дону Педро? Это знает только один сатана. Но это теперь не имеет значения. Главное — нам нечего больше его опасаться, планы его разгаданы.
— Благодарю, Эстебан, — сказала донна Гермоса, протягивая ему руку.
— Но как удалось вам вернуться назад, друг мой? — спросил дон Фернандо.
— Очень легко. Я просто сказал Тигровой Кошке, что не желаю путешествовать вместе с ним. Он был так обескуражен, этим заявлением, что не нашелся, что ответить, а я на первом же повороте дороги покинул его и поспешил сюда.
— Вы прекрасно поступили, друг мой. Я искренне признателен вам. Что теперь, по вашему мнению, мы должны предпринять? Ведь я дал слово.
— Полноте, милый друг, вы с ума сошли! Кто обязан держать слово перед людьми такого сорта? Поверьте мне, вы должны отправиться в наш лагерь сейчас же, чтобы сорвать его злобные козни.
— Да, да! — живо отозвалась донна Гермоса. — Эстебан прав. Последуем его совету Идемте! Идемте!
— Идемте, если вы хотите, — сказал дон Фернандо — Я со своей стороны желаю как можно скорее покинуть этот проклятый грот. Но как сможет донна Гермоса пройти по этому лесу?
— Так же, как я однажды уже проходила, — ответила она решительно.
— Объясните, — попросил Эстебан.
— На носилках, которые, видимо, сохранились. Их несли два человека. Вы знаете, что змеи, особенно мелкие, не могут прыгать высоко.
— Да, конечно. Впрочем, мы завернем вас, к тому же в бизонью шкуру, таким образом, вы будете в полной безопасности.
Дон Эстебан пошел тотчас же отыскивать носилки и вскоре вернулся с ними Дон Фернандо тем временем приготовил бизонью шкуру.
— Мы соблюли условие, — сказал, улыбаясь, Эстебан.
— Это как? Что вы имеете в виду?
— Ведь вы условились сегодня быть в нашем лагере
— Да, — ответил дон Фернандо, — а это было бы невозможно, если бы мы отправились в час, назначенный Тигровой Кошкой
— Гм! Как знать, может быть, Тигровая Кошка на это и рассчитывал, — ответил дон Эстебан.
Это заставило всех троих задуматься над очередной загадкой Тигровой Кошки. Однако им надо было торопиться. Поэтому, прервав разговор,
XIX. Перст Божий
Теперь вернемся в лагерь мексиканцев. Когда Мануэла утром сообщила об отъезде дона Фернандо с ее сыном, дон Педро сказал, что он предвидел это.
— Я рад, что ваш сын поехал с ним, моя добрая Мануэла, потому что, если я не ошибаюсь, дону Фернандо предстоит опасная экспедиция. Дай Бог, чтобы ему удалось вызволить мою дочь! Ах, зря он не посоветовался со мной перед отъездом. Нас здесь целых двадцать человек, и без сомнения все вместе мы добились бы лучшего результата.
— Я не думаю, — ответила донна Мануэла. — В пустыне уйма неожиданностей, и два человека порой могут гораздо более преуспеть, чем многочисленный отряд. По крайней мере, им легче оставаться незамеченными. В любом случае, они не должны долго отсутствовать, так что вскоре мы получим известие о сеньорите.
— Дай Бог, чтобы это известие оказалось добрым, Мануэла, потому что после всех выпавших на мою долю бед я не вынесу утраты любимой дочери.
— Прогоните прочь эти черные мысли, сеньор. Все зависит от Провидения. Я надеюсь, Всевышний не оставит нас.
— Печально, — продолжал со вздохом дон Педро, — что мы вынуждены пребывать в бездействии. Нам ничего не остается, как набраться терпения и ждать возвращения молодых людей.
День прошел без каких-либо происшествий, достойных упоминания. Сапота, отправившись на охоту на восходе солнца, убил оленя.
На другой день, часов в десять утра, в лагерь явился безоружный индеец и объявил, что желает говорить с доном Педро. Тот велел его пропустить.
Индеец был апач с хитрыми острыми глазами. Когда его привели к дону Педро, тот разговаривал с Люсиано. Апач стоял неподвижно, с холодным бесстрастием ожидая, когда с ним заговорят.
Дон Педро пытливо вглядывался в лицо индейца, и тот, нимало не смущаясь, спокойно выдержал его взгляд.
— Чего желает брат мой? — спросил наконец дон Педро. — Кто он?
— Гриф, воин апачский, — ответил краснокожий. — Начальник его племени посылает его к начальнику бледнолицых.
— Я начальник бледнолицых. Можете говорить.
— Вот что говорит Тигровая Кошка, — продолжал апач все так же бесстрастно.
— Тигровая Кошка! — воскликнул дон Педро не в силах скрыть удивления. — Что ему угодно от меня?
— Если отец мой выслушает, Гриф ему скажет.
— Конечно. Говорите же!
— Вот что говорит Тигровая Кошка. Тучи спустились между Тигровой Кошкой и начальником бледнолицых, которые распространились на охотничьи земли моего народа. Как благодатные лучи солнца рассеивают облака и открывают небесную лазурь, точно так же, если бледнолицый согласен выкурить трубку мира с Тигровой Кошкой, спустившаяся туча исчезнет и секира войны будет так глубоко зарыта в землю, что ее нельзя будет отыскать через тысячу и десять лун. Я сказал и жду ответа моего отца со снежной бородой.