Каменный дождь

Шихорин Александр

— Да нихрена, у фрегата выше соотношение парусности к массе. Лучшее, что мы сможем сделать, это сравнять скорость, выкинув пушки за борт. Короче, сухопутные, свалили вниз и не мешайте работать. Может и выпутаемся.

Отослав нас прочь, она обернулась к фрегату и отдала несколько новых приказов. Наша компания отдалилась от мостика и погрузилась в мрачные рассуждения.

— Вы как хотите, а мне тонуть не хочется, — буркнул наёмник. — Это ведь даже не наша разборка.

— Умру в море - предки засмеют, — внезапно выдал Арзак и сплюнул.

Мира ничего говорить не стала, но взгляд у неё был встревоженный, а пальцы девушки нервно теребили гарду шпаги. Мне пришлось брать ситуацию под

контроль.

— Спокойно, — ухмыльнулась я и подмигнула спутникам. — Доверьтесь капитану.

Они долго смотрели, пытаясь понять, что у меня на уме, но вскрывать карты я не собиралась. Хотя бы потому, что пока ещё не представляла, что именно мне стоит сделать! Необходимость не привлекать особого внимания накладывала серьёзные ограничения на мои силы. Если бы я могла просто взять ядро, перевести его в состояние плазмы и магнитным полем зашвырнуть в сторону преследователя, прошив это корыто с носа до кормы, вместе с пороховым погребом, всё закончилось бы здесь и сейчас. Но следовало сработать тоньше. Я чувствовала, что у Нивес обязательно возникнут ненужные подозрения, если корвет потонет излишне странно. Придётся ждать, пока шлюпу навяжут бой. А потом импровизировать на ходу.

Вскоре фрегат перешёл от слов к действиям. Ощутимо приблизившись, туша военного корабля сменила галс, поворачиваясь левым бортом для выстрела.

— Лево руля, кормой к выстрелу! Пушки книппелями к бою! — крикнула Нивес и следом засвистела дудка боцмана.

Корабль заскрипел, давая резкий крен на правый борт и через несколько томительных секунд борт вражеского судна зло рявкнул пушками, окутавшись пороховым дымом. Падающие ядра пели в воздухе свою песню смерти, но большая их часть бессмысленно рухнула в воду. Лишь несколько особо удачливых прошибли корму и отгрызли часть правого фальшборта. В воздухе взвизгнули снасти, оставшиеся без бортовых креплений, и воздух заполнился воплями повисших на них моряков.

— Полный лево руля, обрасопить на правый галс, держимся их левого борта! Огонь по команде!

Скрипели и стонали ванты и реи, скрежетали мачты, матросы сновали по кораблю как заведённые, подчиняясь приказам. Маленький, но гордый «Похотливый осьминог» круто забирал влево, стараясь держаться борта, находящегося на перезарядке. Фрегат пытался пойти наперерез, чтобы оказаться правым бортом к шлюпу, но его капитан просчитался. Его кораблю не хватило скорости разворота и через несколько нервных минут шлюп оказался на расходящемся противокурсе к фрегату. И достаточно близко для уверенного выстрела.

— По рангоуту огонь!

Корабль содрогнулся от слаженного выстрела десятка пушек на нижней палубе и облачился в завесу бело-сизого дыма, настойчиво пробирающегося в нос и обдирающего горло. Глаза заслезились. Со стороны фрегата донёсся тягучий глухой скрежет и с вороньего гнезда «Осьминога» донеслось радостное донесение:

— Грот-мачта сбита! Фок-мачта повреждена!

— Обрасопить на левый галс! Курс прежний! — тут же отчеканила Нивес с мостика.

Дым постепенно рассеивался и, проморгавшись, я увидела, как грот фрегата медленно заваливается в воду, разрывая в клочья удерживающие его снасти и ломая фальшборт, увлекая за собой неудачливых матросов, обслуживающих эту мачту. Верхняя треть фок-мачты беспомощно висела на высоте, зацепившись вантами и рваным парусом за огрызок основания. Мне оставалось лишь поаплодировать нашему капитану в душе. Моё вмешательство даже не потребовалось, это дерзкое чудо она совершила сама, угадав с манёвром. Капитан фрегата оказался глупее и поплатился за свою ошибку.

— Твоя работа, ведьма? — тихо спросил Ларт, наблюдая за барахтающимися в воде людьми.

— Нет, — помотала я головой. — Я даже ничего не успела

сделать.

— Дела… — задумчиво протянул он и покосился в сторону мостика.

Жизнь на нём возвращалась в обычное русло. Нивес что-то тихо втолковывала старпому, принимала доклады с палуб и занималась привычным делом, рыча на всех, кто показался ей не слишком расторопным. Но лишь вопрос времени, когда она вспомнит о нас и своём обещании. Вот это могло стать угрозой посерьёзнее фрегата.

Я обернулась в сторону загадочного корабля, медленно отдаляющегося от нас, и мотнула головой, поправляя растрепавшуюся причёску. С каждым днём пути нам встречалось всё больше тайн. И хоть бы раз мы получили ответы.

Глава 17. Инквизитор

28 сентября 435 года

На второй день хода от побережья, после того, как Нивес сдержала обещание и пинками отправила нас за борт, прямиком в лодку, мы въехали в Церих, один из первых провинциальных городов по пути к нашей точке назначения. Сам городок, правда, был выжжен дотла и встретил нас обугленными руинами и закопчёнными кирпичами каменной кладки, но это были уже несущественные детали.

— А непонятной хрени становится всё больше… — пробормотал я, покосившись на спутников.

Они разделяли мои мысли, в непонимании разглядывая то, что осталось от города. Зрелище следов масштабного пожара, оставившего от Цериха лишь каменные остовы, да торчащие чёрными костями недогоревшие балки деревянных домов, настраивало на неуютный лад.

— Тел нет, — подметил Арзак.

Это была сущая правда, мы проехали уже достаточно далеко вглубь города, но так и не встретили ни одной жертвы. А без них не могло не обойтись. Городские пожары страшны тем, что во время них люди сходят с ума и бегут куда глаза глядят, не разбирая дороги. Лишь бы это было подальше от ревущего безумного пламени, пожирающего один дом за другим. А бегут ли они по мостовой или по головам других людей, имевших неосторожность споткнуться и упасть в этом хаосе, никого не волновало. По этой причине большинство жертв подобных пожаров погибало не в домах и не по вине огня. Но тут всё было иначе.

Лошадь взбрыкнула и встала на дыбы, тихо заржав, после чего неуверенно попятилась назад. Я попробовал дать ей шенкеля, но та фыркнула и упрямо замотала головой.

— И как мне это понимать? — спросил я у неё, сбитый с толку, но ответа, как и ожидалось, не получил.

Оглядевшись, я подметил, что товарки Лошади тоже заметно нервничают, переминаясь с ноги на ногу и пофыркивая. Даже скакун Миры, самый невозмутимый из всех, выглядел неуверенно.

— Знаете, после некоторых событий у меня появилась привычка доверять чутью Лошади, — сплюнул я и махнул рукой, показывая знак к развороту. — Ходу отсюда! Поедем кружным путём.

Решение поддержали все, кроме Иды, безмятежно пожавшей плечами. Развернув лошадей, мы рванули прочь из города, поднимая облака лежалого пепла.

Странное дело, за последние пару дней мелкая язва не пыталась острить и размышляла о чём-то своём. Я не был уверен, имелась ли в этом связь с нашим разговором, произошедшем на корабле. Особенно учитывая то, что её речь встряхнула нас с Мирой и мы о многом поговорили в ту ночь. О чём ей и сообщили, сойдя на берег.

Весь путь от Рулата до корабля Нивес я терзался мыслями, что поступаю неправильно. Мира стояла на слишком высокой ступеньке общества. Особенно для такого бродяги как я. Высказав всё это девушке, я получил самую душевную пощёчину за всю жизнь. Мне достаточно ёмко и коротко пояснили, что я полный идиот и если ещё раз упомяну о разнице в статусе, получу кровного врага на всю жизнь. Угроза прозвучала убедительно.