Каменный пояс, 1985
Шрифт:
Первый удар врагу Харро нанес в 1936 году, после мятежа генерала Франко в Испании. Тщательно спланированная в Берлине операция — воздушный десант и восстание в тылу республиканцев — бесславно провалилась, так как о ней стало известно республиканскому командованию.
Это было делом рук Шульце-Бойзена и его товарищей.
Новые удары последовали после 22 июня 1941 года. К этому времени Шульце-Бойзен и его друг доктор Арвид Харнак уже возглавляли крупную антифашистскую организацию. «Красная капелла» — было написано на гестаповской папке, в которую
«Красная капелла» — под таким названием вошла эта организация в историю.
Абвер и функабвер, гестапо и полиция объединились для охоты за таинственной радиогруппой, передачи которой начинались с загадочных букв «ПТХ». Эти радиограммы перехватывались и записывались, но расшифровать их долгое время не удавалось лучшим специалистам. Когда их все же удалось прочесть (а к тому времени радист уже пользовался другим шифром), стало ясно, что из Германии происходит утечка архисекретных сведений, планы крупнейших военных операций, данные о работе промышленности, дипломатические тайны.
Деятельности этой знаменитой организации и ее мужественным участникам — борцам против фашизма — повесть Юрия Королькова «Где-то в Германии» и много других книг, изданных в разных странах.
Здесь же мы приведем только свидетельство такого «авторитетного» лица, как фашистский прокурор Редер:
«Ужас должен охватить каждого при мысли, что враг знал тайны Германии». —
Так начал он свою речь на суде над участниками «Красной капеллы».
Мы впервые встретили обер-лейтенанта Харро Шульце-Бойзена, когда из старинного охотничьего парка в Вердере, где находился штаб ВВС (а где-то недалеко был и командный бункер самого Геринга), он ехал в Темпельгоф, к своему старому другу скульптору Шумахеру.
Дверь открыл человек лет тридцати пяти, в солдатской форме, с добрым лицом.
— Здравствуй, Курт! — приветствовал его Шульце-Бойзен. — Ну, как наш долгожданный гость?
— Все в порядке, — ответил Курт. — Он ждет тебя.
Навстречу Шульце-Бойзену поднялся невысокий крепыш в форме ефрейтора артиллерии вермахта.
— Харро, — назвал себя обер-лейтенант, протягивая руку.
— Хельмут, — назвал себя гость.
Так они встретились.
Шульце-Бойзен ничего не знал о прошлом человека, который сидел перед ним в этой уютной берлинской квартире. Таков закон конспирации — чем меньше ты знаешь, тем лучше. Его собеседник (в кармане у него лежала воинская книжка на имя Хельмута Вигнера, и в его документах имелись отметки военных комендатур всех городов, где ему пришлось делать пересадки на пути с Восточного фронта) ничего не знал о прошлом «неистового Харро», Шу-Боя, как называли его близкие друзья.
Они почти
Оба они, коммунист-подпольщик из рабочих и интеллигент-офицер из аристократической семьи, убежденные, непримиримые враги фашизма. И оба, ведя полную смертельных опасностей борьбу за будущее своего народа, разными словами высказали одну и ту же мысль: высшая форма немецкого патриотизма — сражаться против Гитлера, помогать Советскому Союзу.
Они были крайне нужны друг другу.
Последнее время в Москве были очень обеспокоены: берлинский радист молчал. Что произошло? Временные трудности? Провал? Об этом можно было только гадать, пока на место не прибудет новый радист.
У Шульце-Бойзена были разведданные, которых ждали в Москве. Он понимал, что новичка не стали бы посылать с таким заданием, и что его гость — человек опытный и смелый.
Так они встретились и начали работать вместе. Недолго, всего несколько недель.
Наступали трагические дни «Красной капеллы».
«Героическое поведение, никем не увиденное».
Эти слова Бертольда Брехта — и о героях «Красной капеллы». Многое стало известно только после войны, при этом часть сведений — из гестаповских протоколов, из приговора по делу участников «Красной капеллы». Но то, что в устах фашистских судей было обвинением, сегодня звучит как признание врага.
Из приговора суда — о Шульце-Бойзене:
«…Никогда не служил честно национал-социалистическому государству. Перед началом войны… установил связь с Москвой. Среди переданных им сведений была информация о состоянии германской авиации перед началом войны с Россией. Передал в Москву, что следует ожидать германского наступления на Майкоп, о раскрытии на Балканах английской разведывательной организации, о захвате советского радиошифра при взятии Петсамо, о сроке и месте приземления парашютистов-десантников под Ленинградом, о предстоящем использовании в войне отравляющих веществ, о составе военно-воздушных сил и производстве вооружения…»
О Курте Шумахере:
«…Будучи призванным в армию, распространял нелегальные листовки среди солдат. Дал согласие передавать в Москву секретную информацию. Скрывал на своей квартире советского парашютиста Хесслера. Что особенно предосудительно — встречался с парашютистом у своей военной казармы».
О его жене Элизабет:
«…Помогала мужу в его нелегальной работе. Скрывала и кормила советского парашютиста Хесслера в своей квартире. Хранила в доме его радиопередатчик почти до своего ареста. В августе 1942 года передала Хесслеру чемодан для военной одежды, в которой радист прыгал с советского самолета на парашюте в немецкий тыл…»