Камера хранения

Федермессер Нюта

Интерес к учебе мне вернули мои друзья. Сейчас они помогают разрабатывать курс для развития компетенций сотрудников Центра паллиативной помощи. Этот курс, надеюсь, поможет мне выстроить более четкую траекторию и пережить нестабильность. Ведь если нельзя планировать, то надо учиться.

Почему-то мне все равно повезло

У моих родителей была потрясающая компания. Такие друзья невероятные: мой любимый дядя Юра Левитанский, родные Золотухины, невероятно дружные

и теплые Световы—Крахмальниковы—Дзядки, уютные Монасыповы, инопланетные и таинственные – и при этом такие неотделимые от моего детства – музыкальные родительские друзья Олег Каган, Наташа Гутман, Элисо Вирсаладзе, Ира Сухарепская, поэты и писатели, лучшие московские врачи, все яркие рассказчики, все красивые, все с такими судьбами – ого-го!

Как-то я разглядывала с мамой фотографии в альбоме, и там был молодой папа, еще без бороды, с маленьким скошенным подбородком, с лысиной, но при этом с какими-то длинными сальными волосами, с огромными своими ушами, и такой неказистый, да еще и смеющийся. Совсем какой-то не про любовь с первого взгляда.

И я говорю ей: «Мам, ну как это ты папу полюбила? А не Юру Левитанского, не Феликса Светова, не Юлика Крелина?!» А она спокойно так ответила: «Нют, ну ты что? Не понимаешь? Папа же из них всех самый лучший. Просто – самый лучший».

Как она всегда о нем думала и заботилась, как всегда на него смотрела, как для него одевалась, как ему только хотела нравиться, только он всегда был для нее судьей, другом, партнером… Я всегда мечтала о таком же муже, как папа, но никогда не заботилась о том, чтобы стать такой, как мама, женой. Я хреновая жена, я не умею быть доброй, не умею с юмором реагировать на всякие сложности неизбежные, недостаточно отдаю и много требую, но почему-то мне все равно повезло.

И как мама про папу, так я про Илью могу сказать: он из всех – самый лучший. Самый порядочный, самый добрый, самый умный, самый щедрый, самый терпеливый, самый любящий. И я помню, когда мама первый раз его увидела (а я ужасно трусила перед этой встречей, мама критиковала всех-всех моих кавалеров, даже не критиковала, а просто так молчала про них презрительно), она сказала: «Нют, знаешь, я просто задохнулась от радости за тебя…»

Как невероятно устроена жизнь! 13 июня 1978 года моего папу вызвали на очередные сложные роды, он давал наркоз Ирине Матвеевне Городецкой, у которой родился долгожданный мальчик. Мой папа первым взял на руки моего будущего мужа, который через двадцать три года после этого момента так вот сразу понравился моей маме…

– Илюш, давай посмотрим что-нибудь вместе по телику? Может, там детектив какой есть?

– Давай. Сегодня суперматч будет по теннису. Финал «Большого шлема». Джокович—Федерер. Вообще – матч века! Я как раз хотел посмотреть.

Сестричка Мила

Милочка проработала в Первом московском хосписе на улице Доватора девятнадцать лет. Я не знаю, сколько Милочке лет. Много, наверное. Потому она и вышла на пенсию. Но сколько бы ей лет ни было, она все равно – Милочка. И каждый раз, когда я слышу «Людмила Петровна», я недоумеваю. О ком это?

Милочка – медсестра. И никуда она не ушла. Разве она может без хосписа и без работы? Продолжит приходить и дальше. Только теперь без обязательств и без зарплаты, а просто потому, что она медсестра, или, как она говорит, «сестричка», и потому еще, что хоспис – ее дом. И за свое будущее волонтерство получать она будет нечто значительно большее, чем зарплату. Все-все – от охранника до главврача – станут встречать ее с той же любовью и уважением, с какими Милочка встречала все эти годы каждую семью в хосписе.

А я вот что вспомнила и хожу с этим в голове уже неделю: сосредоточенно и энергично иду по коридору хосписа, в голове тысяча дел. Навстречу

мне идет Мила. На руках металлический поднос. На подносе белая салфетка с вышивкой. На салфетке чайничек, две чашки с блюдцами, сахарница с щипчиками и какие-то печенья в хрустальной плошечке.

Я вопросительно смотрю на нее: «Ух ты! Это кому?» И улыбаюсь. Миле невозможно не улыбаться. Мила вся такая… не знаю, как это описать… мягкая, что ли… У нее руки мягкие, и щеки, и глаза, и голос, и улыбка всегда тоже какая-то мягкая, и прическа с выбивающимися кудрями… Короче, видишь ее, и словно у тебя вынимают изнутри какую-то стальную палку, и ты выдыхаешь.

– Ну а как же, Нюточка? Разве можно по-другому? Там семья у нас новая. Пациента мы приняли. Они такие растерянные, испуганные, так их жалко! Надо их приласкать и расслабить. Вот я им чаю заварила, сервиз взяла красивый. Чтобы как дома. Попьют чайку, мы поговорим, познакомимся.

Я иду дальше с улыбкой. Дела из головы вылетели. Потому что дело – это то, что делает медсестра Мила. Сестричка. Которая знает: прежде чем лечить пациента, прими его, полюби его, расположи к себе близких.

Сначала – любовь и доверие. Остальное – потом.

Космические люди

Без волонтеров ничего бы не получилось. У волонтеров не бывает усталости, мотор не глохнет и силы не кончаются. Волонтеры никогда не утрачивают свежести взгляда, поэтому с ними изменения неизбежны. Вообще, сами волонтеры – уже изменения. Они приходят – и из хосписа исчезает больничная тоска; они помогают видеть за диагнозом человека, его судьбу, семью, историю.

Волонтеры ничего не боятся и совершенно не стигматизированы. Никакая болезнь не мешает пациентам хосписа вместе с волонтерами заниматься керамикой, играть вечерами в лото, участвовать в постановке спектаклей, отмечать юбилеи и самостоятельно покупать внукам новогодние подарки.

Оказалось, что с волонтерами наши пациенты могут съездить на футбольный матч, отправиться на прогулку на лодочке по прудам Царицынского парка, подняться в воздух на вертолете, найти потерянную пятьдесят лет назад первую любовь, дописать книгу, доделать дома ремонт…

С волонтерами нет ничего невозможного. Это космические люди.

Директор-волонтер

Я вчера провела весь день с пациентами. Не директором Центра паллиативной помощи, а волонтером. Это замечательный, бесценный опыт. Возвращает понимание того, что действительно имеет значение.

Чтобы быть полезным, приехать надо с утра. Надо рано встать, надо заехать в магазин – с пустыми руками как-то некрасиво…

Я никого не предупредила, что приду волонтерить. Не хотела смущать персонал. И не хотела, чтобы они готовились заранее. В кабинете надела фартук и бейджик с надписью: «Нюта, волонтер». Сотрудники поймут, а пациентам и их родственникам с волонтером точно проще, чем с директором.

Я закупила всякую всячину для «тележки радости» [3] : газеты, сканворды, журналы с картинками, сливки для кофе, закуску к спиртному (грибочки маринованные, огурцы, селедку), разные печенья, диетические десерты для диабетиков, свежие овощи и свежие ягоды – голубику, малину, клубнику.

3

«Тележка радости» – одно из самых популярных волонтерских мероприятий в хосписах. Обычная сервировочная тележка загружается сувенирами и угощениями для пациентов и развозится по палатам. С собственными «тележками радости» стали приходить добровольцы из компаний и организаций, для многих с этого начинается их волонтерский путь в хосписе.