КАМЕРГЕРСКИЙ ПЕРЕУЛОК
Шрифт:
– Если будут предлагать на западном берегу Корсики, не берите.
– Какой Корсики?
– удивился Соломатин.
Но ответа не услышал. Фридрих прислонив к стене бумажку с меленькими цифрами, продолжил некие ответственные подсчеты.
Тем временем в толпе возникло брожение. Открылась дверь в Призовой зал. Пропуски и блоки призовых купонов обнаружились у всех, прибывших в Столешников. Но номера на купонах направляли приглашенных к столам разных значений. Соломатинский стол был второго значения. Его уставили чашками с кофе. Стол напротив - через зал - кроме кофе облагодетельствовали и рюмками с коньяком. К столам по обе стороны двери подали: на один - стаканы с чаем, на другой - печеные яблоки.
– Неважнецкая выходит нынче халява, - будто бы возликовал Ардальон.
– Неумно ведут себя хозяева. Впрочем, откуда у них деньги?
– Однако купоны и прочие бумаги выглядят дорого, - сказал Соломатин.
– Будто настоящие.
– А-а!
– махнул рукой Ардальон, - позаимствовали у кого-нибудь. У какой-нибудь уже сгоревшей фирмы. А Агалакова-то нашего здесь нет. Даже и за коньячным столом. Это можно истолковать двояко. А? Как вы считаете?
– Я никак не считаю, - сказал Соломатин резко.
– Не имею представления об Агалакове и тем более не имею интереса к нему.
– Не лукавьте, Андрей Антонович!
– рассмеялся Ардальон.
– Приходилось вам сталкиваться с Агалаковым, приходилось!
«Откуда ему известно мое отчество?
– встревожился Соломатин.
– Не проявит ли он сейчас умение читать чужие мысли, не заявит ли: а мне многое известно о вас, Андрей Антонович?».
Нет, не заявил.
Сейчас же объявились представители фирмы «Аргентум хабар» - прошли к столику с цветами и микрофоном. Было их двое - мужчина лет сорока и дама лет тридцати пяти. Мужчина имел одеяние производственно-деловое - костюм, в каком должны вызывать доверие клиентов и народа вообще важные персоны, начиная от министров и кончая приказными наблюдателями сумок в супермаркетах. И дама была строга. Предпочла костюм британской начальственной леди, украсив его лишь белой розой. Правда, колени ее явились открытыми и производили впечатление. От колен дамы взгляд Соломатина переехал отчего-то к ногам Ардальона, и тут Соломатин увидел впервые, что Ардальон прибыл в «Аргентум хабар» в валенках с галошами, и обувь эта, похоже, была исполнена художниками моды («Не ездил ли Ардальон на игры в Солт-Лейк-Сити?» - подумал Соломатин). Речь дамы, назвалась она Юноной Голубевой-Соколовой, ничем Соломатина не удивила. Поздравления, поздравления, поздравления, благодарность за то, что поверили в предприятие и оторвали себя от дел и развлечений. Да, это именно Голубева-Соколова звонила Соломатину, именно она пообещала отыскать его в толчее и не оказаться ему противной. «Не нуждаюсь я в ее отысканиях!» - разочарованно подумал Соломатин. Но отчего же голос звонившей показался ему знакомым? Или уже создался некий всепроникающий телевизорно-рекламный голос, в него впрессованы голоса и матерей, и подруг, и следует подчиняться ему, и идти за ним?
И далее ничего удивительного для Соломатина не случилось. Голубева-Соколова объявила, что всем счастливчикам необходимо терпение, замечательное их предприятие - многоступенчатое, и сегодня произойдет пропуск ко второму туру с призовым фондом в восемь миллионов рублей, а также автомобилями «Рено Меган», максимальная скорость 174 км/ч, «Шкода Фабиа», «Форд Фокус», и эти не менее резвые, блестящие и дорогие, всего 804 приза. Лишь один шаг отделяет счастливчиков от выхода в финал и этот шаг - приобретение ценнейшего американско-мексиканского справочника для всей семьи «Поливание кактуса». Дальнейшее зависит от вас и только вас. Первый взнос за книгу составит 297 рублей, и вы сейчас же получите Личный номер участника Финала. Распорядитесь собственным благополучием!
Ну и прочее.
– Кончала Щукинское.
– Кактусов как следует мы еще не поливали.
А Соломатин ощутил, что сейчас достанет из кармана триста рублей, купит справочник, а потом и заведет в квартире кактус.
– Я ожидал, что нечто подобное вы совершите!
– рассмеялся Ардальон.
– Хотя и полагал на вас рассчитывать.
Соломатину дать бы в рожу чтецу мыслей в валенках с галошами, самому бы бежать вон из Столешникова, но в рожу он не дал, а будто арканом притянутый оказался у расчетно-кассового стола, получил три рубля сдачи, вместо кактусового справочника - опять же талон на приобретение и типографским золотом звенящий Личный номер участника Финала.
– Вы все делаете верно, Андрей Антонович, вас еще ждут приятные утешения, - рука ясноглазой распорядительницы приема Голубевой-Соколовой возлегла на плечо Соломатина, а собирательный голос ее (матери, подруги, учительницы, опекунши) был ласков и кроток. Обещала сыскать, сыскала…
12
– Ну-ка, Андрюшенька, - рванул Соломатина за руку будто бы испуганный Ардальон, - пока нас не обволокли хабарными чарами, унесем-ка мы ноги из Столешникова… Хотя бы в Щель… Я-то крепок, а вы что-то разнюнились…
– В какую щель?
– спросил Соломатин уже на подъеме к Дмитровке.
А ведь и сам соображал, что разнюнился и ослаб. Сохранил бы твердость натуры, иронически созерцал бы действо в «Аргентум хабар» и далее, урвал бы что-нибудь с фуршетной самобранки, отдалил бы от себя настырного егозу в валенках, а с деловой дамой Голубевой-Соколовой повел бы безопасную, а может, и выгодную для себя игру, глядишь, обнаружилась бы в недрах «Хабара» и кузина Лизанька… А его волокли в какую-то щель!…
– В какую еще щель?
– переспросил Соломатин, теперь уже чуть ли не с угрозой.
– В Щель с большой буквы, - сказал Ардальон.
– Здесь рядом, в Камергерском, закусочная, бывшая пельменная, разве вы ее не знаете? Там посидим, успокоимся, и я вам кое-что разъясню…
Соломатин удивлялся сам себе, с утра (да и накануне вечером) он был намерен возродиться, стать самовластным и единственным в мироздании, каким был до памятной мерзости. И вот он уже подчинялся бесстыжему прилипале, обезволенный и водимый, а перед тем выложил жуликам двести девяносто семь рублей.
– Со студенческой поры мне известна эта Щель, - не унимался Ардальон, - сбегали с занятий, особо после стипендий, и в нее - как в укрытие. Церберы из училища отлавливали нас, а мы - через кухню и во двор!…
«Зачем мне нынче укрытие?» - сердито думал Соломатин, однако следовал за Ардальоном.
Заведение, автором уже неоднократно упомянутое, а Соломатину - будто бы неизвестное, на этот раз показалось ему именно щелью. Окно закусочной от «Оранжевого галстука», гремевшего Агузаровой, до пиццерии, сменившей своими объедками сыров и ветчин магазин штанов, было шириной метра в три, и приглашала в нее комнатная дверца. Истинно щель. О впечатлении этом Соломатину позже приходилось вспоминать неоднократно. «Щель-то - ладно, - соображал Соломатин.
– Но во дворе, за кухней…» Впрочем, думать об этом «во дворе, за кухней» не хотелось.
– Вот мы и дома!
– радостно объявил Ардальон в закусочной. И обратился к кассирше: - Людочка, ты все, как рододендрон альпийский, цветешь и благоухаешь!
– Ну ты скажешь!
– обрадовалась кассирша. Но было видно, что выделить личность вновь прибывшего из прочих посетителей она в затруднении. Впрочем, что-то она и вспомнила: - Давно я тебя не видела.
– В другую смену заходил, - быстро сказал Ардальон.
– В другую смену.
– Ой, ой! Альберт, ты все такой же красавец!