Камикадзе. «Божественный ветер» в истории Японии
Шрифт:
Однако наряду с нововведениями, довольно многое в японских войсках и во флоте продолжало соответствовать феодальным традициям. Вместе с бывшими самураями-офицерами во вновь созданные вооруженные силы было привнесено то, что прежде являлось типичным для самурайских дружин. В основном это было наследие идейного характера, а именно кодекс самурайской этики, конечно, обновленный с духом времени.
Для культивирования идей милитаризма (гункоку сюги) в народе в период Мэйдзи условия были идеальными. Почти все лидеры послереформенного времени — военачальники, гражданская бюрократия и люди, занимающиеся бизнесом, были прежними самураями, разделявшими эти идеи и внедрявшими их и массы. Сторонники милитаризма понимали, что кратчайшим путем к строительству современной капиталистической Японии является внешняя экспансия и без диктата военной мощи невозможно ничего добиться в мире капитала. Это упрощало развитие и распространение милитаризма, и его поддержку обществом. Милитаристская
Японии было необходимо и идеологическое обоснование, в первую очередь, для своего народа. В основу идеологии японского милитаризма был положен принцип избранности этноса, которому должны подчиняться все остальные. В прошлом принцип избранности народа всплывал в Азии неоднократно.
Синтоизм и обожествление власти императора
К началу периода Мэйдзи относится и новый подъем древней национальной религии Синто, связанный с культом императора. Постепенное упрочение позиций синтоизма в духовной жизни Японии началось приблизительно с XVII века при сближении последнего с конфуцианством чжусианского течения. Конфуцианские идеологи выступали с антибуддийскими высказываниями, подрывавшими авторитет буддийских храмов и духовенства, а также и некоторые политические основы феодального государства, которым управляли военные правители. Эти выступления были возможны, так как конфуцианство являлось государственной идеологией феодальной Японии. Идеи конфуцианства основывались на незыблемости всего существующего, на требовании безоговорочного подчинения подданных своему правителю и признании классовой дифференциации феодального общества в качестве вечного и неизменного закона жизни и поэтому были очень удобны государству.
Взаимовлияние конфуцианства и Синто, впитывание национальной религией японцев конфуцианских принципов, обусловили в народе новый интерес к синтоизму. Свидетельством этому было резкое увеличение паломничества в храмы Синто в конце XVII — начале XVIII века. Храм Исэ, посвященный богине Аматэрасу Омиками, только за два весенних месяца 1705 года посетило свыше 3,5 миллионов паломников. Конфуцианство являлось философско-этическим учением довольно узкого слоя японской интеллигенции, а Синто — народная вера, массовая.
Сближение синтоизма и конфуцианства находило обоснование в идеях и трудах японских философов токугавской Японии. Фудзивара Сэйка утверждал, что синтоистские божества воплотились в правителей Японии и продолжают жить в их потомках. Наиболее ярко положения о соединении Синто и конфуцианства были освещены в работах Ямадзаки Ансая (1619–1682), рассматривавшего конфуцианство как средство для обновления Синто. Учение Конфуция в чжусианской трактовке Ямадзаки Ансай полностью подчинил националистической пропаганде. Он первым сформулировал тезис о национальной исключительности и божественной избранности японцев, что впоследствии было развито в милитаристской Японии и возведено в ранг государственной политики. Согласно концепции Ямадзаки, пытавшегося подвести философскую основу под догматику Синто, основой Вселенной являлось идеальное начало ри (по-китайски — ли, конфуцианский великий принцип). Ри расценивалось как единое божество, воплощающееся во всем, разделяющееся и существующее как восемь миллионов божеств. Единое божество обладает постоянством, неизменностью и неисчерпаемым источником добродетелей и является Кунитокотати-но Микото — богом богов, родоначальником семи поколений богов.
Боги, как отмечал Ямадзаки, живут во всех японцах, действуют через них посредством верноподданности, почитания государства, предков и главы семьи.
По мере разложения феодализма и упадка сёгуната Токугава Синто все более становилось знаменем в руках противников режима бакуфу В XIX веке наивысшего развития достигли идеи возвращения Синто к его древним формам, которые существовали в Японии до прихода из Китая буддизма, конфуцианства и даосизма. Движение по пути реставрации добуддийского Синто получило название Фукко Синто. Сторонники древнего, чистого Синто утверждали, что иноземные идеологии других народов только искажают и уродуют национальную религию японцев, поэтому она должна быть очищена от всего чуждого. Главными идеологами Фукко Синто были в первой половине XIX столетия Мотоори Норинага (1776–1843) и Хирата Ацутанэ (1776–1843). Впоследствии идеология чистого Синто стала теоретическим и политическим базисом,
После переворота Мэйдзи новые власти сделали ставку только на Синто, надеясь получить опору среди широких слоев населения и одновременно лишить почвы сёгунскую оппозицию. Таким образом, буддизм и синтоизм поменялись местами. Однако основной причиной взлета Синто была идея божественного происхождения императорской власти, духовного объединения японцев вокруг живого бога и провозглашения милитаристскими кругами страны великой миссии японского народа в Азии с тем, чтобы как можно скорее стать одной из капиталистических колониальных империй. Император, являясь конституционным монархом, будучи в действительности и номинальным правителем, стал официально считаться фигурой священной и неприкосновенной. Этот тезис был закреплен в конституции Японии 1889 года.
Пропаганда по укреплению Синто и его стремительная политизация, не характерная для прежних времен, велась властями самым серьезным образом и на самом высоком уровне, поэтому национальная религия японцев на глазах превращалась в государственный сверхрелигиозный общенациональный культ. Этот официальный культ стал рассматриваться в Японии как кокка-синто — государственный синтоизм или национальное верование Синто. Сразу после революционных событий 1868 года правительство провозгласило курс на объединение религии и государства (сайсэй итти) и учредило специальный департамент по делам Синто, а в 1871 году преобразовало его в Министерство Синто.
В упрощенном виде концепция государственной религии, выработанная в конце XIX — начале XX века на основе и прежде существовавших столетиями идей, немного обновленных в духе времени, сводилась к трем основным догмам.
Император — божественное лицо. Его божественность проистекает от его великих предков, которые обладают духовными и физическими свойствами богини Аматэрасу.
Боги покровительствуют Японии. Поэтому ее народ, территория и каждое учреждение, связанное с богами, превосходят все другие на земле. Отсюда священная миссия Японии, которая заключается в том, чтобы объединить мир под ее главенством, с тем, чтобы человечество могло пользоваться преимуществом нахождения под управлением божественного императора.
В последней догме кратко определялась внешняя политика Японии. Основные утверждения о священной миссии Страны восходящего солнца в мире приписывались мифологическому императору Дзимму. Принцип объединения всех государств под эгидой Японии именовался «хакко итиу» — «восемь углов под одной крышей» или «весь мир — под один кров». В первую очередь принцип касался, естественно, народов Азии, которых необходимо было «защитить» от угнетения «белых варваров». Расовая война преподносилась как божественно справедливая, бескорыстная со стороны Японии и неизбежная. В связи с этим пропаганда войны достигла невиданного размаха. Каждому японскому военнослужащему внушалось, что весь смысл его жизни — смерть за императора. Хакко итиу являлся моральной целью каждого верноподданного японца, а цели можно было достичь только посредством преданности императору, то есть, идя по «императорскому пути» — кодо, представлявшему собой доктрину японского монархизма.
Для пропаганды воинского духа и монархизма необходимы были идеологические учреждения. Ими стали в ряду других новые синтоистские храмы. Храмы Синто (дзиндзя или гу) являются в национальной религии японцев чрезвычайно важными объектами. Они служат посредниками между молящимися и невидимым миром ками.
Одним из первых послереформенных святилищ стал храм Сёконся или (скондзё (от японского «сёконсай» — «день (праздник) памяти павших на войне», «день по заклинанию (вызову) духов тех, кто погиб в боях»), сооруженный и центре Токио на холме Кудан в районе Тиёда в 1869 году. В 1879 году этот храм, ставший одной из крупнейших святынь Синто Японии, был переименован и Ясукуни дзиндзя — Храм мирной (мирно управляемой) страны. Его воздвигли и честь солдат, погибших, начиная с 1853 года, в гражданских войнах, особенно и память о воинах, павших во время революции Мэйдзи, выступавших на стороне императора против войск сёгуната Токугава. Впоследствии в списки храма Ясукуни, являвшегося символической братской могилой воинов, убитых в боях за императора, при каждой войне, которую вела Япония, стали включаться имена все новых военнослужащих императорской армии и флота. Храм стал манным центром милитаристской пропаганды и объектом поклонения в нем являлись именно списки солдат-богов, которых в настоящее время числится приблизительно 2,5 миллиона.