Камни последней стены
Шрифт:
— Старый трюк, — сказал Менарт, — запоминается яркая куртка, и они уже не смотрят на лицо. Мой друг лесник уехал на моей машине, и они все ринулись за ним. Мне было интересно проверить, смогу ли я их обмануть.
— Неплохо, — кивнул Дронго. — Где мы можем поговорить.
— Поедем в домик лесника, — предложил Менарт. — Вы действительно из Москвы?
— Да.
— Я думал, про меня забыли. Оказывается, я еще кому-то нужен. Правда, не понимаю, зачем. За мной уже не первый день следят несколько человек, причем мне кажется,
— Нет, не ошибаетесь.
Они подошли к небольшой «шкоде». Менарт достал ключи, и они разместились в салоне автомобиля. Менарт выехал со стоянки.
— Что происходит? — спросил он. — Почему я вызываю повышенный интерес?
— Они ищут предателя, — пояснил Дронго.
— Какого предателя? — спросил Менарт, глядя на дорогу. Они поднимались в гору.
— Того, кто предал вашу группу. Мы полагаем, что засада была организована. Кто-то специально подставил ваших товарищей.
— Мы всегда считали, что это сделали сотрудники КГБ. Или ошибались?
— Вы ошибались. Шилковский был тяжело ранен, но остался жив. И его чудом вылечили в Москве. Сейчас он живет в Москве, женился. Вы можете с ним встретиться.
— Зачем? — удивился Менарт. — Все это было в прошлой жизни. Все уже давно закончилось. Какая разница, кто нас предал. Сейчас это не имеет ровным счетом никакого значения.
Он помолчал и с неожиданной горечью сказал:
— Все равно прошлое уже принадлежит истории. Мы ничего не сможем сделать, даже бросая туда камни.
— Говорят, что в прошлое нельзя бросать камни, иначе будущее выстрелит в нас из пушек, — вспомнил Дронго известную сентенцию.
— Может быть, — согласился Менарт. — Но я не понимаю, отчего такой непонятный интерес к моей персоне. Или вы думаете, что я сдал своих товарищей?
— Конечно, нет. Иначе бы за вами так не следили. Возможно, это Гайслер.
— Карстен Гайслер? Никогда в жизни. Он не может быть предателем.
— Несколько дней назад он стрелял в другого вашего коллегу Оливера Бутцмана и тяжело ранил его.
— Этого не может быть, — твердо сказал Менарт. — Гайслер не стал бы стрелять в Бутцмана ни за что. Оливер спас ему жизнь. Такое не забывается.
— Мы знаем. И тем не менее это был Гайслер.
— Нет, — мотнул головой Менарт, — такого просто не может быть. Вы ошибаетесь.
— А Габриэлла? Она могла вас предать?
— Чтобы подставить Шилковского? Она была влюблена в него как кошка. Нет. Я же сказал вам, что вы ошибаетесь.
— Кто еще знал о работе вашей группы?
— Не знаю. Но в архив нас пустили. Хотя был еще Нигбур.
— Он погиб несколько дней назад. В автомобильной катастрофе.
— Черт возьми, вы как посланец злых сил. Принесли столько недобрых вестей.
— Я говорю правду.
— Мы приехали. — Менарт остановил автомобиль у небольшого домика. Вышел первым, забрав пакет с заднего сидения. Открыл дверь в дом и пропустил Дронго. Это был
Менарт достал второй пакет, вынул оттуда нарезанную колбасу, тушеную капусту, переложил их в две тарелки, одну из которых подвинул Дронго. Молча нарезал хлеб. Затем разлил водку в два стакана.
— Говорят, русские разведчики специалисты по этому делу, — невесело пошутил Менарт. — Один мой знакомый рассказывал, что вас даже учат пить не пьянея. Говорят, что ни один европеец не может с вами сравниться.
— Я не разведчик, — попытался объяснить Дронго, — я всего лишь аналитик…
— И не русский, — перебил его Менарт, — я вижу. Значит, пить со мной отказываешься, — он незаметно перешел на «ты», и это было хорошим сигналом.
— Нет, не отказываюсь. — Дронго понял, что сидеть придется долго. Он ослабил узел галстука и взглянул на Менарта.
— Давай по первой, — Менарт поднял стакан. — Я ведь учился в Москве. Потом говорят, нашу разведшколу институтом Андропова назвали. Не слышал?
— Нет. Я же тебе объяснял, что не был профессиональным разведчиком.
— Ладно, — махнул рукой Менарт. — Он поднял стакан и залпом выпил. Потом протянул руку и взял кусок колбасы. Дронго сделал несколько глотков. Водка обжигала горло. Он никогда не пил водку. Только хорошее красное вино или иногда — текилу. Но отказаться было невозможно. Менарт решил бы, что он его обманывает.
— Слабо пьешь, — прокомментировал Менарт, глядя на стакан.
— Как могу. — Дронго посмотрел по сторонам. Потом поднялся, шагнул к холодильнику, открыл дверцу. На полке для овощей лежал лимон. Дронго взял лимон, вернулся к столу, разрезал его пополам и осторожно выжал немного лимонного сока в свой стакан.
— Профессионал, — уважительно заметил Менарт, снова разливая водку по стаканам.
Этот стакан Дронго выпил почти полностью. Менарт тоже опрокинул свой, закусив на этот раз капустой. Уже другими, более спокойными глазами, в которых не было прежней настороженности и боли, Менарт взглянул на Дронго.
— Зачем приехал? — спросил он. — Хочешь покопаться в моем прошлом?
— Да, — честно ответил Дронго. — Кто-то из твоих бывших коллег решил немного заработать. Говорят, что у него остались некоторые материалы…
— Материалы, — скривил губы Менарт. — Кому они нужны эти материалы? Кому вообще мы все нужны? Здесь уже забыли, что была такая страна — ГДР. Десять лет прошло. Молодые ребята смеются, когда рассказываешь им о прошлом. Им наплевать на все наши прежние идеалы. Они думают, что так, как сейчас, было всегда.