Камни Рун
Шрифт:
— Что тут творится! — прогремело от дверей, и в комнату ввалился Ирман со странно знакомым мне железным посохом.
— Ирман! Не направляй это на нас! — грянул Осиор. — Убери мортиру!
— Даже не подумаю! Тут все в крови! А ну-ка, кто это устроил?!
Слуга продолжил водить из стороны в сторону железякой, пытаясь вычислить виновника погрома.
— Девчата просто немного повздорили… — устало сказала Виола, поднимаясь на ноги.
— Она пыталась убить Рея! — крикнула Отавия, приседая на пол и хватаясь за выпавший из ее рук стилет.
— Кто пытался убить Рея? — спросил Ирман.
—
Гомон только поднимался, отчего у меня заломило виски. Надо им все объяснить…
— Я думаю, — начал я и все моментально затихли, — что Витати пыталась мне помочь… Я застрял, я падал и не мог выбраться и она, по всей видимости…
Прямо сейчас я смотрел на лежащую на полу келанду, что со стоическим выражением лица смотрела куда-то в потолок, даже не переводя взгляд на говорившего. Вот только я помню, с какой радостью полыхнули ее глаза пару минут назад, когда я пришел в себя.
— Что-то я не слыхала о том, что пять дюймов железа в груди полезны для здоровья, — съязвила принцесса.
— Какого железа? — спросил Ирман, размахивая трубой.
— Ирман, клянусь бородой первого архимага, если ты прямо сейчас не уберешь мортиру… — начал Осиор.
Препирания закончились в момент, когда в комнату вслед за слугой ввалился богато одетый мужчина. Как позже я узнал, его имя — Бальдур, и он старый знакомец и королевский лекарь из Акрильсеры, в доме которого мы все и находились. Он замер в дверях, потому что вид открылся весьма и весьма странный. А увидел лекарь следующее; Ирман стоял с мортирой в руках, Отавия замерла с клинком наперевес, Осиор сидит на полу, рядом с истигатором лежит, вся в крови, келандка, а над всем этим недовольно возвышается седьмой архимаг Круга. Бальдур на секунду даже потерял дар речи. Впрочем, довольно быстро лекарь вспомнил, кто хозяин в этом доме и, неуверенно косясь на странное оружие в руках Ирмана — а исходя из слов учителя, это было, несомненно, оружие — спросил:
— Что произошло? Кто-то ранен?
— Витати, — ответил Осиор. Рана затягивается, но не так быстро…
— Колотая? — мигом сообразил Бальдур, переводя взгляд на Отавию. — Какая удача! В смысле, это ужасно, но у меня есть прекрасное решение! Сей момент!
И бочком выскочил из комнаты.
— Ее надо посадить под замок, — Отавия указала острием стилета на винефика, — она безумна, а справиться с ней магией, по всей видимости…
— Никто никого никуда сажать не будет, — вступился за винефика Осиор.
— Дорогой, мне кажется, наша спутница права, — серьезно кивнула Виола.
Ирман сделал шаг вперед и опять поднял к плечу мортиру.
— Если ты еще раз направишь на меня эту штуку!.. — взорвался учитель.
— Ее Величество совершенно права! Она винефик! — возразил Ирман. — Вы с ней не справитесь!
— И не надо будет! — продолжил Осиор.
Только Витати молча смотрела в потолок. Почему она так отстранена?
— Так можно воды? — спросил я, пока все более-менее притихли.
Этот мой вопрос сбил накал страстей и все немного отвлеклись. Отавия опустила клинок, а Ирман, не расставаясь со своим странным оружием, кликнул рабов, чтобы принесли мне воды. И только после того, как я утолил жажду, вернулся Бальдур с каким-то порошком.
— О! Вода! Отлично! Это средство стоит обильно
Лекарь вырвал у меня из рук стакан, налил в него из кувшина воды и только после этого, два раза глупо моргнув, обратил внимание на то, что я в сознании.
— А как… — начал растерянный Бальдур, но Осиор быстро щелкнул пальцами перед носом лекаря, привлекая его внимание.
— Тут рана все еще кровит, — заметил истигатор.
Бальдур, продолжая заинтригованно коситься на мою постель, опустился на колено и едва ли не силой засыпал странный порошок в рот винефика, а после — заставил выпить несколько стаканов воды.
— Какая дрянь… — поморщилась Витати.
Винефик поднялась на ноги и, пройдя мимо напряженной Отавии, рухнула в небольшое кресло в самом углу комнаты.
— Бальдур, ты не оставишь нас? — сладким-сладким голосом спросила Виола.
Мы с учителем моментально напряглись. Я знал этот тон госпожи Виолы. Так она говорила, когда я попадал в какой-нибудь очередной переплет или отвлекался во время занятий. По напряженной спине Осиора же было видно, что он тоже хорошо знаком с этими интонациями, так что мы оба уже готовились к какому-то сложному разговору.
Бальдур жил на свете не первый день, был старым вдовцом, так что, даже не заметив нашу с Осиором реакцию, быстро смекнул, откуда дует ветер. Здраво рассудив, что он не желает быть участником наших склок, лекарь откланялся, а вместе с ним исчез и Ирман — он недолюбливал госпожу архимага, так что слуга между любопытством и комфортом выбрал последнее. Все равно учитель, я уверен, рано или поздно ему все расскажет. Или он просто останется под дверью и тихонечко подслушает, о чем будет вещать Виола, ни капли не стесняясь своего поведения.
Когда в комнате остались только я, Осиор, Виола, Отавия и Витати, архимаг подошла к принцессе и наконец-то отобрала у нее стилет.
— А теперь расскажи, что тут вообще произошло, — строго сказала женщина, игнорируя все титулы Отавии.
Девушка мигом стушевалась. По лицу Отавии было видно, что принцесса не была готова услышать такое от архимага — слишком по-отечески, наставительно звучали слова Виолы, учитывая, что десятью минутами ранее наследница Форлорнов пырнула в живот келандского винефика. Видимо, Виола на самом деле воспринимала эту ситуацию так, как она ее озвучила ранее: девушки повздорили и что-то не поделили.
Отавия немного помялась, а после, собравшись с мыслями, начала свой рассказ:
— Витати почти не помогала нам ухаживать за Реем, пока он был в ступоре… Даже Ирман, помогал его разминать, перекладывать, носил еду. Господин Осиор постоянно разминал и обтирал Рея, я помогала ему с разминками, иногда…
Отавия запнулась и перевела взгляд на мою кровать. Я уже откинулся на подушки — сил не было от слова совсем, но все происходящее выглядело настолько диковинно и странно, что я из последних сил держался в сознании, чтобы узнать, чем же все закончится. Но даже из положения лежа, из-под едва прикрытых век, я увидел, как принцесса стала заливаться краской. Она заботилась обо мне? Помогала мыть, разминала мышцы? По уму, сейчас я должен был испытать жгучее чувство стыда — по всей видимости, я довольно долго провел в том колодце, пытаясь ухватить светящийся осколок, чем доставил всем немало проблем.