Канадские истории
Шрифт:
Она заплакала и пошла дальше.
***
Беседа с господином Путиным
Я вижу его каждый день. Он передвигается в инвалидной коляске и навещает библиотеку, чтобы проверить новости и электронную почту на компьютере. Он приветствует меня обычным “Привет! Как дела!” с широкой улыбкой и в то же время с затруднительной мимикой по причине его церебрального паралича. Я пытаюсь сделать его день солнечнее своей улыбкой и парой дружелюбных, легких фраз обо всем и ни о чем. Он знает, что я русская канадка по языку и стране рождения,
Каждый вечер по пути домой он снова останавливается у моего стола, улыбаясь, и я спрашиваю его: “Что господин Путин сказал?”
“Да не так много. Его английский слабоват. Нам нужен переводчик,” он смеется и отъезжает.
Я не видела его несколько месяцев. Тысячи посетителей библиотеки растворили его образ в моей памяти, когда вдруг однажды в потоке читателей я различила его фигуру, неуклюже приближающуюся к моему столу, но уже не в инвалидной коляске, а с помощью костылей. Его улыбка была ещё шире, и когда он попытался сказать “Здравствуйте!”, его возбуждение, казалось, захлестнуло его.
“Ой, вы сегодня пешком?” – удивилась я.
“Ага!” – залился он счастливым смехом.
“Что вы чувствуете, шагая?” – спросила я.
“Я счастлив, я так счастлив!”
Его глаза излучали какой-то неземной свет. Как обычно, он с трудом выговаривал слова, с задержками, заиканием, но он так сильно хотел поделиться со мной своей новостью.
“Я ждал этого момента всю жизнь. Я всегда был в окружении людей в инвалидных колясках и мечтал однажды оказаться среди ходячих. Такую операцию не делают тут, в Канаде, но в Соединенных Штатах, где живет моя семья, они сделали это. И сейчас я могу ходить!”
Его глаза искрились от слез счастья.
“Первый раз я упал, но с каждым днем становлюсь сильнее. Я стою и хожу уже более уверенно сейчас…”
Я смотрела в его влажные, сияющие глаза и была на грани того, чтобы по-детски, навзрыд расплакаться. Ежедневно люди жалуются, ругаются, чувствуют себя несчастными из-за бессмысленных мелочей, в то время как этот человек счастлив благодаря такой простой вещи в человеческой жизни, как хождение на двух ногах. Внезапно я увидела в нем такую огромную внутреннюю силу, что страстно пожелала узнать его лучше. До сладкой боли под ложечкой захотелось сесть с ним в уютном местечке и поговорить обо всем и ни о чем. Он улыбнулся и оставил меня с его обычным “OK, пора идти беседовать с господином Путиным!”, а я продолжила думать о жизни и ее таком простом смысле.
На другой день он начал нашу беседу фразой: “Я тоже эмигрант. Мои родители привезли меня в Канаду из Венгрии, когда я был младенцем. Они оставили тот мир в 1956-м… Вы ведь знаете…”
Он
Я попросила его сказать что-нибудь повенгерски. Он произнес несколько слов, и я растаяла.
“Моя фамилия – венгерская, и корни мои – из Венгрии”, – сообщила я.
“Неужели? Какое совпадение! – обрадовался он. – Сегодня я пришел поискать новости о Джордже Соросе. Слышали а таком? Он родом из Венгрии, как и я”.
“Конечно!” – уверила я его, и какие-то туманные благотворительные проекты жутких 90-х в России пронеслись в моей голове. Его знания об истории и культуре, проявившиеся в наших разговорах, восхищают меня. Наши беседы становятся глубже и дольше. Я научилась полностью понимать его речь, поврежденную его врожденным физическим состоянием. Я очарована богатством его внутреннего мира и силой его духа. Я вижу его более-менее часто. Иногда ежедневно. Иногда раз в неделю. Его худая, высокая фигура, пошатываясь и подергиваясь, появляется в главном входе библиотеки и с большими трудностями, но упорно движется вперед, шаг за шагом. Его голова наклонена к груди, чуть набок. Его костыли издают мягкое постукивание. Он останавливается у моего стола, поднимает подбородок, широко улыбается и говорит, растягивая слова: “Здравствуйте! Как дела?”
Я счастлива снова видеть его. Я счастлива беседовать с ним, так как он не приносит мне ничего, кроме света, тепла и радости. После обмена приветствиями он снова, словно шутя, обещает предложить господину Путину мою персону в качестве переводчика на их тет-а-тет обеде, который непременно состоится, чтобы решить мировые проблемы и спасти планету. Я смеюсь и говорю: “Вам придется обеспечить мне веганский обед!”
“Вам нужен белок, чтобы жить! Нельзя без мяса!” – обеспокоено замечает он.
“Вы и господин Путин сохраните планету живой, а я как-нибудь выживу!” – я смеюсь, машу ему и провожаю его уходящую фигуру счастливым взглядом.
***
Танец с волком
Десять лет назад… Да, это случилось десять лет назад, когда она подняла глаза, и электрическая волна захлестнула ее. Он стоял перед ней, втягивая все ее маленькое существо в свой мир бездонными черными глазами. Он гипнотизировал ее черным облаком своих длинных, густых волос и замысловатой пиктографической татуировкой на шее. Он взглянул на ее имя на значке и ушел.
Он стал приходить в книжный магазин, где она работала, каждый второй день, чтобы сказать “Добрый день, как дела?” своим низким, хриплым голосом, улыбнуться и задержать свой взгляд на ней на секунду. Во всей его внешности, голосе, роскошных волосах, мистической татуировке, красивом лице, смуглой коже и размеренной походке было что-то волшебное. Он ступал, словно в замедленном темпе, мягко и спокойно. Ее коллега тут же шепнула ей на ухо, что мужчина выглядит странно, поэтому ей не следует общаться с ним, но он не показался ей опасным.
Конец ознакомительного фрагмента.