Канарейка в клетке
Шрифт:
– Он чудесный, спасибо.
– Там двойное дно, потяни за ленточку и увидишь телефон, если вдруг появится возможность, и ты захочешь связаться со мной – обязательно пиши, или звони. Договорились?
– Лука, ты разве не останешься здесь, с нами?
– Нет, милая, дон отправляет меня на север, сопровождать консильери. Я понятия не имею, когда вернусь назад и вернусь ли вообще. Но знание того, что ты меня будешь ждать, придаст мне сил, я буду бороться, чтобы вернуться домой, чтобы снова увидеть твои глаза и поцеловать губы.
–
– Обещаю. И ты пообещай делать все, чтобы выжить. Знай одно, я никогда не упрекну тебя ни за что, поскольку все, что ты делаешь, направлено на то, что бы попытаться сохранить себе жизнь и получить свободу.
Дождавшись моего робкого кивка, обозначающего согласие, Лука продолжил.
– Мне пора, Карина. Я напишу, как только доберусь, телефон, который я тебе передал, находится в беззвучном режиме, ответь мне, если у тебя появится такая возможность. Прошу, только не рискуй и не давай повода Армандо снова запереть тебя в клетке.
– Я буду осторожна, обещаю.
Лука улыбнулся и направился к машине, а я поспешила в дом. Арман сидел в кухне за столом и пил кофе.
– Шикарный букет – холодно сказал он.
– Ты прав, очень красивый, а пахнет то как, мм – я нарочно шумно вдохнула аромат цветов и хитро прищурив глаза, посмотрела на Армандо. – Что-то не так?
– Нормально все – буркнул мужчина в ответ и ушел в свою комнату.
Я поставила цветы в вазу на кухне и пошла к себе, спрятала телефон, подаренный Лукой под матрац кровати и, захватив бумагу и карандаши, вышла на улицу.
Лето теряло свою силу, уступая законное место плачущей проливными дождями осени. Мне хотелось запечатлеть последние теплые, солнечные дни, раскрасив белую бумагу яркими цветами и вдохнув в нее жизнь.
Наступил вечер, а я все еще творила, напрочь забыв о перерывах и потеряв счет времени.
За воротами раздался сигнал автомобиля, я вздрогнула, оставляя на нарисованном, голубом небе, нелепый черный штрих. Ну вот, картина испорчена. Я вздохнула, поджала губы и, поднявшись, расправила плечи, затекшие от сидения в неудобной позе.
– Арман, кажется, к тебе приехали – крикнула я, открывая дверь в дом.
– Не ко мне, а к тебе – заявил он, направляясь к автомобилю.
Я удивленно хлопала глазами и с любопытством пыталась рассмотреть, что за гость ко мне пожаловал.
От неожиданности разжала руки, выпавшие карандаши с глухим стуком упали на каменную дорожку. В открытые ворота охранники заносили корзины и букеты с цветами: белые эустомы, нежные ромашки, яркие колокольчики и пушистая гортензия.
– Зачем столько?
– Ты же любишь «шикарные» букеты – язвительно заявил Армандо. – Наслаждайся ароматом цветов, Карина. Я просил привезти только самые ароматные.
Он закурил сигарету, сероватый дым,
Каменный, говоришь? Не веришь в любовь, дон Герра? А что же тогда я вижу сейчас? Не ревность ли это?
Я подошла к Армандо и приобняла его за плечи.
– Спасибо, они очень красивые.
Он не ответил, но руки мои не сбросил, я чувствовала, как дрогнуло его тело, тоскующее по искренней ласке и объятиям.
Я дам тебе искренность, Арман, я подарю тебе нежность, которая еще течет по моим венам, позволю забрать ее всю, до последней капли, но потом потребую за это цену, которую ты будешь не в силах заплатить.
Приняв душ, я отправилась в кровать, готовиться ко сну. В темноте нащупала телефон и провела пальцем по экрану. В непрочитанных увидела сообщение от Луки.
– Я приехал, Карина. Доброй ночи, обнимаю тебя.
– Доброй ночи, Лука. Будь осторожен.
Написала ответ и вернула телефон на прежнее место, укуталась в одеяло и прикрыла глаза. Сон не шел, часы показывали половину второго ночи, а я все еще ворочалась в постели, пытаясь заставить себя уснуть.
Резко села на кровати и взъерошила волосы, поднялась и подошла к двери, Армандо давно уже спал, света не видно, вокруг тишина.
Тихо вышло из комнаты, и направилась на кухню, во рту пересохло, мне срочно необходим стакан холодной воды.
Налив воду, поставила графин на стол и, повернувшись, встретилась глазами с Армандо.
От неожиданности разжала руки и выпустила стакан, тонкое стекло обиженно пискнуло и разлетелось на осколки.
– Твою мать!! Напугал – выругалась я.
Арман медленно встал и подошел ко мне вплотную, стекло хрустнуло под тяжелыми ногами и затихло. Армандо протянул свою ладонь к моему лицу и провел пальцами по губам, затем наклонился и поцеловал, легко, словно спрашивая разрешения, но не у меня, а сам у себя. Затем поцелуи стали настойчивее, жадными, страстными, его руки ласкали мое тело, сжимая в стальные тиски отчаяния мою душу. Но я отвечала на поцелуи, принимала ласки и шумно вздыхала, сгорая от прикосновения сильных рук. Я не позволю ему засомневаться в том, что мои чувства настоящие, еще не время, он еще не до конца потерял голову.
Я подалась вперед, обвивая его шею руками, он подхватил меня и усадил на стол, я ощущаю его желание, но он не спешит, почему-то медлит.
Армандо резко прервал поцелуй и отвел взгляд, зашипел, скаля зубы.
– Убирайся в комнату, Карина. Уходи и ложись спать.
Я молча ушла, нарочно ступая босыми ногами по осколкам, битое стекло безжалостно впивалось в кожу причиняя боль. Но мне плевать на это, гораздо важнее то, что почувствует завтра Арман, глядя на мои изрезанные ступни.