Канашибари
Шрифт:
— Почему?! Что случилось? — страшным от гнева голосом выкрикнул Шоичи.
Словно бы в ответ отовсюду и одновременно ниоткуда раздался знакомый ровный голос:
— Полицейский Морита Кацуми убила вора. Она вычеркнута из кайдана.
— Вычеркнута?.. — прохрипел второй «полицейский». — Этот парень не был убийцей… Кацуми… Ты даже не смогла отомстить перед смертью.
Шоичи сжал руку девушки, а затем аккуратно закрыл ей глаза.
— Я об этом позабочусь, любимая. Прощай…
Шоичи аккуратно поднял девушку на руки и пошёл в сторону внутреннего двора. Оставшийся
А я продолжала стоять, ощущая легкое прикосновение острого лезвия на шее, не в силах ничего изменить. От потрясений и ужаса я даже забыла, что мне почти что угрожают смертью.
Я стала свидетелем ещё двух жестоких, бессмысленных смертей.
Когда «полицейские» скрылись из виду, и прошло ещё некоторое время, Харада отстранился и легко толкнул меня в спину.
Я резко повернулась к нему и отошла на несколько шагов. Парень смотрел на меня ничего не выражающим взглядом, словно задумался и уже позабыл обо мне и о том, что держал кинжал у моего горла. Развернувшись, он поспешно ушёл.
Только когда этот убийца перестал быть в поле моего зрения, я повернулась и на ослабевших ногах подошла к телу Имаи. Это было рискованно, но в тот момент меня больше заботило другое. Я перевернула тело союзника на спину и закрыла ему веки. Затем вытерла кровь вокруг рта.
И пошла дальше. Сначала я лишь медленно переставляла ноги, но затем побежала так быстро, как только хватало сил. Я не хотела попасться «полицейским», но ещё больше хотела убежать от того проклятого места.
Однако воспоминания об увиденном, я была уверена, станут преследовать меня. Осталось только узнать, как долго — это должен был решить исход кайдана.
— Прошёл час, — обьявил все тот же ненавистный голос, вызвав у меня приступ головной боли.
Сначала я не понимала, куда бегу. Однако затем мне удалось вернуть привычное хладнокровие. Я была разочарована собой из-за того, что потеряла контроль, расклеилась, поддалась эмоциям. Но в глубине души заступалась за саму себя: поступок Минори выбил меня из колеи, а эти убийства сделали все еще хуже.
Я поднялась на галерею, ведущую из синдэна в западные комнаты, и остановилась. Внимательно прислушалась, однако все заглушал шум крови в ушах и стук бешено колотящегося сердца. Сжав зубы, я отодвинула сёдзи и оказалась в комнате, очень похожей на ту, где я встретила Эмири. Я взяла лежащий на низком столике кинжал, но затем отбросила почти что с отвращением так быстро, словно рукоять обожгла мне пальцы. Даже на этом отполированном лезвии мне мерещились пятна крови.
Я прошла дальше, во вторую комнату, и задвинула за собой дверь. Тяжело выдохнув, привалилась спиной к стене и сползла на пол.
У меня не осталось сил.
Мышцы ног, казалось, весили тонну, руки дрожали, а голова болела после столкновения с землей. Я даже не обращала внимания на жжение от многочисленных ссадин и царапин — это казалось мелочью.
Я сидела и думала. Обо всем и одновременно ни о чем. Словно бы кто-то высыпал мои воспоминания из большой
Мы с Минори в библиотеке готовимся к выпускным экзаменам. Вокруг ещё множество склонившихся над книгами и конспектами голов. Я не помнила ни звука, лишь запах легких цветочных духов Минори.
Казухико слушает, как я играю на скрипке. Репетирую за день до концерта. Судя по выражению его лица, получается у меня очень и очень плохо, но я знаю, что брат просто надо мной издевается. После того, как в воздухе застывает последняя нота, лицо Казухико разглаживается, и брат искренне аплодирует. А я спокойно смотрю на него, хотя внутри разливается тепло.
Лицо Кацуми искажает гримаса боли, ненависти и отчаяния. Она выхватывает кинжал и каким-то слишком уж ловким движением вонзает его в живот Имаи. А затем, не дрогнув, снова ранит ни в чем не виновного парня, жестоко прокручивает кинжал, намеренно причиняя больше боли. И кровь пропитывает футболку.
Из оцепенения меня вырвал звук шагов. Тихий, но легко различимый, как будто человек не скрывался — просто у него была такая походка.
Я напряглась и, уперевшись руками в татами, встала на ноги. Невольно нашла взглядом открытое окно, поморщившись от неприятного чувства дежавю. Тихо проскользнула к двери и, прихватив средней длины меч, я прижалась спиной к стене. Убивать я никого не хотела, но и умирать тоже. А если пришёл Харада…
Дверь отодвинулась, и я, резко выпрыгнув, выставила оружие вперёд.
И встретилась взглядом с распахнутыми от страха глазами Минори.
Меч выпал из моих рук, и я невольно сделала два шага назад. Минори же застыла, как будто увидела призрака. Какое-то время мы стояли, не шевелясь, и сверлили друг друга глазами. Не знаю, сколько это длилось: несколько секунд или же несколько минут. Однако я очнулась первой.
Вернее, в душе проснулись злость, обида и разочарование, ушедшие на некоторое время на второй план.
— И что стоишь? Не хочешь помочь своей команде победить? Давай, арестуй меня.
Минори слегка отшатнулась, как будто я ее ударила. Это разозлило меня ещё сильнее. Я даже забыла, каково это — переживать такие яркие чувства. Какие-то, помимо горя.
— Не надо так на меня смотреть. Или ты думала, что я приму тебя с распростертыми объятиями?
Минори закусила губу. В ее глазах сквозила неуверенность, словно девушка не могла подобрать верных слов, но размышляла над тем, что сказать. Однако затем выражение ее лица изменилось. Черты как будто заострились, а в глазах загорелись недобрые огни.
— Это ты не смей так на меня смотреть, Хината! — зло бросила Минори. — Хотя, наверное, я должна радоваться? Ты наконец-то посмотрела на меня иначе, не как обычно!
— Что ты имеешь ввиду? — процедила я, сдерживая крик.
Минори наигранно рассмеялась:
— А то, что ты всегда смотрела на меня или безразлично, или снисходительно! А, я забыла, иногда ещё раздраженно! Как будто бы я была маленьким ребёнком, а ты вечно занятой взрослой, которая вынуждена со мной возиться!
— Что за бред…