Канатная плясунья

Джеллис Роберта

– Тебе может вовсе не понравиться то, что ты увидишь, – возразил он резко.

Энн хотела что-то ответить, но в этот момент раздался еще один, более нетерпеливый крик, и она оглянулась с выражением испуга на лице. Но несмотря на это, девушка успела довольно вызывающе ответить:

– Я иду! Иду, правда! – но вот на пороге показался ее отец, и Энн поспешила к нему, крикнув Дери через плечо: – Иди туда сейчас же. Кэрис не хочет в этом платье слоняться одна возле пивной.

– Проклятие! – пробормотал Дери, повернулся и бросился бежать.

«Вот идиотка», –

думал он об Энн. Почему бы ей сразу не сказать о самом важном? Зачем ей было вести с ним разговор в то время как к Кэрис уже, возможно, вовсю пристают поклонники городских проституток? Но Кэрис рядом с пивной не оказалось, и Дери замедлил шаг, сокрушенно думая, что это он идиот, а не Энн. Девушка росла без забот и хлопот, с ней обращались, как с ребенком, поэтому она не представляет, что может случиться с Кэрис, одетой в платье танцовщицы и прогуливающейся по улице, словно в поисках клиента.

Но прежде чем Дери успел спросить себя, почему он стоял все это время во дворе и разговаривал с Энн, вместо того, чтобы немедленно идти к Кэрис, он увидел девушку с канатом через плечо, короткие рыжие волосы спрятаны под ярким сплетением разноцветных полосок ткани. Она легко бежала навстречу Дери, а за ней следовала целая ватага кричащей детворы. Карлик наблюдал, скрежеща зубами, как к Кэрис направился какой-то мужчина, протянув руку, чтобы задержать ее. Дери вовсе не удивился, увидев, как ловко девушка увернулась от него, но все равно сердился на себя. Но вот Кэрис довольно близко подбежала к нему, остановилась и Дери воскликнул:

– Канатоходка!

Кэрис посмотрела на него, мастерски изображая удивление:

– Не сойти мне с этого места, карлик!

– А где твоя труппа? – спросил Дери.

– Я одна, – сказала девушка громко. – Джорис решил, что меня можно бить и отнимать мою часть денег... поэтому я ушла от него. Хозяин харчевни, которая находится внизу этой улицы, разрешил мне натянуть канат рядом со своей харчевней, поэтому...

– А кто будет его натягивать для тебя? – спросил Дери, и не успела Кэрис ответить, как сказал сам: – Я остановился вон в той харчевне. И если ты мне отдашь третью часть выручки, я не только натяну для тебя канат, но и буду созывать для тебя зрителей.

– Идет! – радостно закричала Кэрис.

К этому времени вокруг них собралась уже толпа зевак. Некоторые последовали за артистами к харчевне. Желая показать, что они не доверяют друг другу, Кэрис громко предупреждала Дери, чтобы он не смел украсть ее деньги, пока она сама будет на канате, и карлик также громко запротестовал, крича, что не станет работать на тех, кто называет его вором. Прохожие оборачивались на столь громкие голоса, их внимание сразу же привлекала Кэрис в кричаще ярком платье, развевающемся вокруг ног. Конечно, она ничуть не напоминала робкого мальчишку, живущего в этой харчевне.

И Дери, и Кэрис наслаждались, демонстрируя актерское мастерство, но оба были достаточно опытны и знали, когда с этим пора закругляться. Когда стало ясно, что собравшиеся достаточно заинтересовались ими, чтобы не разойтись,

карлик закричал, что пришло время и ему зарабатывать свою часть денег, взял канат и вошел в пивную напротив харчевни. Из щели под свесом крыши появился конец каната. Схватив его, Кэрис побежала к харчевне и проворно, как белка, взобралась по наружной стене здания на крышу, в то время как Дери поднялся на чердак.

Зрители радостно приветствовали грациозную и ловкую танцовщицу. Девушка просунула канат в слуховое окно и, усевшись на покатую крышу, принялась болтать ногами, пока карлик закреплял канат.

К этому времени большая часть зрителей расположилась либо в пивной, либо в харчевне, сделала заказы и, более или менее терпеливо ожидая начала представления, наблюдала за тем, как то и дело сквозь прорези многоцветной юбки девушки мелькали ее голые ноги. Никогда еще хозяевам харчевни и пивной не приходилось так много работать, но они успели все же поздравить друг друга, один – с прекрасной идеей, а другой – с тем, что все идет именно так, как они хотели.

Теперь Дери появился в новом наряде, почти таком же ярком, как у Кэрис. Он с важным видом вышел на улицу и принялся стучать людей шутовским пузырем по головам, откровенно поддразнивая, что они такие, дескать, глупцы и выкладывают свои деньги за еду и питье, вместо того, чтобы сберечь их для выступающих. Карлик прошелся «колесом» до конца улицы, выскочил на главную улицу и, когда тем же способом вернулся назад, к ожидающим зрителям, за ним следовали еще люди, привлеченные его выкрутасами. К тому времени некоторые зрители уже были возбуждены и принялись выкрикивать нелестные замечания, которые Дери умудрялся повернуть так, что люди, пытавшиеся оскорбить его, сами оставались в дураках. Остальные же постоянно смеялись и тоже что-то выкрикивали, на это Дери ответил, дернув петлю у себя на шее и захихикав, что он рожден, чтобы быть повешенным.

Все это время карлик то и дело поглядывал на крышу харчевни, где Кэрис проверяла натяжение каната, который располагался под небольшим наклоном к более низкому зданию пивной. Девушка дала Дери понять, что готова, и карлик принялся причудливо кружиться и бешено колотить в свой пузырь, требуя тишины. Потом он вдруг остановился и, вскрикнув с деланным удивлением, уставился наверх. И когда, следуя примеру карлика, все тоже подняли головы и мгновенно были захвачены красотой стремительных движений Кэрис на канате, Дери бесшумно скользнул к харчевне, прислонился к стене и затаил дыхание.

Но в этот момент его крепко схватили за руку, и задыхающийся от восторга голос Энн произнес:

– Ты говорил, что они грубые и неотесанные мужланы! О, ты говорил им, кто они на самом деле!

– Я сказал лишь то, что можно отнести ко ВСЕМ мужчинам, большим и маленьким, Энн, – мягко ответил Дери, но почувствовал странное чувство удовлетворения, оттого как девушка восприняла его довольно грубые шутки, однако оно быстро сменилось чувством сильнейшего смущения. – Посмотри на Кэрис, – сказал Он. – Разве не чудесна она на канате?