Канцелярист. Компиляция
Шрифт:
— Конкретику.
Магистр перешел на лаконично деловой тон словно останавливающийся танк. Резко и неожиданно. Однако его сегодняшнего гостя такой поворот смутить не мог абсолютно.
— «Мулы» продолжают движение по маршруту под прикрытием 16-ой оперативно-тактической группы. 24-я — в резерве. Люди готовы к оперативной заброске в квадрат по первому сигналу.
В этот раз Повилас говорил уверенно и четко:
— Наземную проверку маршрута обеспечат «ноль-пятые», отправленные «туристами» полюбоваться местными красотами. Естественно, все они снабжены расширенным набором для выживания.
Магистр лишь кивнул.
— Мне нужна информация. Кто. Зачем. Почему.
Сухой голос, казалось, еле слышно шелестел, словно прошлогодняя листва, высохшая под весенним солнышком. Однако Повиласа понимание истинного
— Не подведу.
Старый упрямый вояка, вопреки желаниям многих, все никак не желающий сдохнуть, в своих словах был уверен.
Ответом ему стал лишь повелительны жест.
Свободен.
Пока.
Глава 14
«Ничто не может сравниться с охотой на человека. Кто познал охоту на вооруженных людей, и полюбил её, больше не захочет познать ничего другого». Неплохой завет оставил своим потомкам старик Хемингуэй. Будто знал, черт старый, что даже в век GPS, спутников и других электронных прибамбасов, способных с орбиты прочитать выброшенную мимо урны газету, всегда найдется место азарту и борьбе погони, скрадыванию следов стремящегося уйти от тебя противника. Хотя бы потому, что не везде современные игрушки возможно пользовать. Пойди вычисли в тайге небольшую группу, да еще и идущую со всеми предосторожностями опытной двуногой дичи. А ведь у «дичи» той наверняка и своих электронных приблуд имеется немало… Вот и продиралась сквозь таежный лес последние 20 часов снабженная всеми мыслимыми прибамбасами команда в режиме полного радиомолчания, словно подражая предкам, чьими помощниками были лишь «нюх, ноги и наган». Слишком много здесь могло оказаться тех, кого быть тут не должно в принципе. Да еще и с аппаратурой, которую людям выдает исключительно государство со строгим наказом: «в случае возможности захвата противником — уничтожить».
… Они не сбились с пути и не потеряли след. Просто в данный момент следопыты не могли точно сказать, в какую сторону рванул противник. А это совершенно иной коленкор. Да и случилось уже раз в третий за последние сутки. Не похоже, чтобы «дичь» действительно обеспокоилась, петляя, причем не слишком-то и усердно, скорее по въевшейся в кровь привычке, а вовсе не потому, что действительно подозревал наличие лесными духами скользящей сквозь «зеленку» погони.
Сашок в очередной раз поднял ладонь с вытянутыми пальцами — «след потерян». Люди здесь собрались опытные, а потому реакция последовала незамедлительно. Отряд, мгновенно получив подтверждение от Хана, замер, разобрав сектора наблюдения. Сам же майор слегка отступил назад, обозначив последний подверженный след. Именно он станет точкой, от которой будет водить хороводы следопыт. Зам командира ждать себя не заставил, моментально начав нарезать круги вокруг своих сослуживцев, проверяя самые вероятные пути отхода. Не так их и много, кстати. Спрятать следы пяти груженных по самую маковку боевиков очень сложно. Особенно если их еще и сопровождает «легкая» пятерка, чьей основной задачей является охрана каравана. Впрочем, судя по местам отдыха, на которые удалось наткнуться следопытам, чувство товарищества нынешним противникам не изменяет, так что сменяют «грузчики» и «охранители» друг друга регулярно… И примерно через одинаковые промежутки времени. Справедливо, конечно, но крайне глупо. Теперь погоня примерно знает скорость движения противника, а потому и не особо торопится, помаленьку сокращая отставание от «дичи».
На жест зама «След не найден» командир отвечает распальцовкой «Три-шестьдесят». Ок, снайпера, ныне устроившиеся на левом и правом фланге походного ордера, начали нарезать круги в зоне своей ответственности, постепенно все больше удаляясь от последнего найденного следа, над которым вершком возвышался командир. Сашок тоже не стал оригинальничать, повторив действия товарищей в своем секторе, ну а Матвей пристроился в кильватер сегодняшнему своему учителю. Его задачей было «учиться, учиться и еще раз учиться» (а еще не затоптать случайно следы, конечно!), как говаривал один адвокатишка из мелких дворян
А ведь еще сутки назад он и не подозревал, что уподобится борзой с дедовких псарен. А началось все с… наведения глянца на их казарму!
Не то чтобы здесь собрались фанаты уборки, но вот командир их, как и многие обладатели приличных звезд на погонах, искренне считал, что безделье в армии — мать всех пороков, а потому свято чтил вековую мудрость «Чем бы солдат не занимался, лишь бы за**лся!». В этот раз, на горе желающему таки праздности личному составу, Ярому на глаза попался журнал из страны восходящего солнца, с примером системы 5С [1], а потому уже через пятнадцать минут бойцы в едином порыве драили казарму и переписывали имущество, избавляясь от «хлама» в виде полутонны старых радиаторов, что какой-то мудила разместил во времена царя Гороха на первом этаже их нынешней обители. Ну а потом на каждую тумбочку, кровать и прочую утварь клеились таблички, сообщавшие, что здесь находится именно «тумбочка», «кровать» и «прочая утварь»… Попытавшийся заметить, что данное занятие затрудняет дезориентацию вероятного диверсанта Матвей был обложен безлобными, но емкими командирскими матами и отправлен «пятьэсить» старый шкаф, где пыли было не меньше чем в Сахаре!
В общем, к вечеру заявленная цель была выполнена: все за***лись. Бойцы попадали кто где стоял, предвкушая спокойный вечерок. А снайпера достали карты.
— Ты охренел?! — первая чайка будущего скандала пролетела минут через пятнадцать после начала игры.
Оставшиеся бойцы с интересом стали подтягиваться к столу, занимая удобные места, чтобы не пропустить очередное шоу. Матвею, впрочем, и с кровати все отлично было видно и слышно.
— Пятый раз выигрываешь, — продолжал бушевать Тунгус, кидая грозные взгляды на блаженно жмурящегося Хохла. — Подряд! Жулик ты!
Возмущение снайпера понять было можно — он проиграл уже пятую ириску. И пусть целый мешок этой дряни, что невозможно отскрести от зубов, без дела валялся в углу (именно туда и будут ссыпаны «выигранные» и «проигранные» конфеты после конца игры, ведь грызть их — дурных нема). Все равно обидно!
— Ну шо, чубатый, — решил плеснуть маслица на угольки разгорающегося конфликта уже вполне освоившийся в новой компании Воронцов. — У нас в клубе джентльменам принято верить на слово?..
— … И ту мне как стало везти! Везет и везет, — невозмутимо продолжил цитату из известного фильма тот. — Как ни прикуплю, так именно двадцать одно! Ни девятнадцать, ни двадцать… Двадцать одно!
Улыбка снайпера стала еще шире, а рожа столь довольной, что даже Матвею захотелось предложить ему лимончика!
Тунгус же багровел на глазах!
— Обманщик, — лениво поддержал Бум. — Ведь всякий знает, что если противнику четыре раза выпало двадцать одно, то в пятый раз ни в коем случае он выиграть не должен был! Статистика учит, что шансы в долгосрочной перспективе должны уравняться!
Тунгус задумался, улыбка его напарника стала еще шире.
— Да что за фигню вы несете?! — возмутился Сашок. — Всякому известно, что прежние независимые события никак не влияют на будущее. Шансы чубатого на очередное «очко» остаются теми же!
Теперь уже другой снайпер, почувствовав поддержку, кинул торжествующий взгляд на напарника, а карты на стол, всем видом покатывая, что проигрывать более не намерен.
— Че как дети-то?! — возмутился Матвей. — Статистика учит, что если уж сопернику пять раз выпало «очко», то перед тобой шулер и гад. Валить надо! Либо от стола, либо его!
Хорошая вещь — внутренняя энергия. Вот не успей Воронцов заранее войти в боевой транс — быть ему снесенным с кровати пушечным ядром прилетевшей подушки. А так не только успел уйти в с линии «снаряда», но еще и слегка подправить его траекторию. Не до конца, правда, треснувшая наволочка «прицел сбила». А потому вместо возвращения к «владельцу», мягкая торпеда снесла его откинувшегося на спинку стула напарника! Удар был фееричен! Тунгус был сброшен на пол в обрамлении разлетевшихся по всем углам перьев, сопровождаемый аккомпанементом из дикого хохота и насквозь нецензурных, зато искренних и эмоциональных оценок коллег.