Канцелярская крыса
Шрифт:
— Ну и ну, — пробормотал он, беспомощно улыбаясь и оправляя галстук, — Нагнали же вы на меня страху, господа. Я уж и не знал, что думать. Не каждый день незнакомые люди тычут вам стволом в лицо!
— Незнакомые? — Герти пристально взглянул на мистера Питерсона, — Стало быть, вы меня не знаете?
— Откуда же мне вас знать, если я вас вижу впервые в жизни?
— Меня зовут Уизерс, — весомо и многозначительно произнес он, — Полковник Гай Уизерс.
— Это имя должно мне что-то сказать? Боюсь, оно мне тоже незнакомо.
Герти
«Близнецы? — ошарашено подумал Герти, — Это лицо я узнаю из тысячи, ошибки быть не может. Но он отчего-то явно меня не узнает. Может, провал в памяти? Гипноз?»
— Простите, сэр… — пробормотал Герти, — У вас имеются братья?
— Насколько мне известно, я единственный ребенок в семье.
Герти почувствовал желание треснуть себя кулаком по затылку. Теперь он уже не был так уверен в своей памяти.
Мистер Питерсон, растерянно улыбающийся и оправляющий галстук, одновременно и был вчерашним стрелком, и не был им. Сходство лиц казалось несомненным. Но были и отличия, при первом взгляде незаметные. Манера говорить, поворот головы, взгляд… Все те мелкие детали, что делают человеческое тело личностью с уникальным и неповторимым отпечатком.
Это был один и тот же человек, но… разный. Как будто в полночь, с ударом часов, он подвергся какому-то загадочному излучению, психологически его преобразившему. Сотворившему из него в некотором смысле другого человека. Вчерашний Питерсон был хладнокровным, уверенным в себе мужчиной, умеющим держать оружие, внимательным и сосредоточенным. Несмотря на то, что их встреча длилась всего несколько секунд, Герти хорошо запомнил его взгляд, немигающий и твердый. Такой взгляд бывает у профессиональных военных или врачей.
Сегодняшний Питерсон может и был плотью от плоти вчерашнего, но казался другим человеком. Куда более мягким и стеснительным. Он беспомощно улыбался, не зная, на кого смотреть, потирал ладони, хмыкал, поправлял прическу и делал еще множество вещей, которые обычно делают люди, не знающие, куда спрятать свои глаза и руки. Без сомнения, это был другой Питерсон, при этом как две капли похожий на того, вчерашнего…
— Наверно, я схожу с ума, — вслух произнес Герти.
Как ни странно, это помогло. Голова перестала кружиться.
— Все в порядке, — мистер Беллигейл ободряюще положил руку ему на плечо, — Вы просто не привыкли. Мистер Питерсон, вынужден заметить, что вы и верно оказались втянуты
— Ох, конечно, — Питерсон поспешно посторонился, пропуская их внутрь, — Прошу простить мою нетактичность, джентльмены, я был немного сбит с толку. Не знаю, что и думать. Проходите, прошу вас.
Герти колебался, прежде чем принять предложение. Как знать, не затаился ли в доме еще один Питерсон, со взведенным револьвером в руке?.. Или, черт возьми, еще дюжина разных Питерсонов, у каждого из которых какие-то свои отношения с Гилбертом Уинтерблоссомом?.. Но мистер Беллигейл принял приглашение без колебаний и перешагнул порог. Помедлив, Герти последовал за ним.
Атмосфера запустения царила и внутри. Дом явно был жилым, но поддерживался в пригодном для человеческого существования виде скорее силами природы, чем чьими-то направленными усилиями. Бархатные гардины давно превратились в пыльные тряпки, зеркала безнадежно утратили прозрачность, а половицы скрипели так, что даже наступать на них было жутко.
— Прошу простить за обстановку, — Питерсон с извиняющимся смешком развел руками, — Я живу здесь один, без прислуги. Не так уж просто поддерживать порядок в таком большом доме.
— Почему бы вам тогда не переехать в дом поменьше? — спросил Герти.
Этот вопрос вызвал на лице Питерсона смущение.
— Привык к одиночеству. Олд-Донован вполне отвечает моим запросам. Живи я в центре, по округе быстро поползли бы слухи, вы понимаете…
Герти не понимал. Но счел за лучшее промолчать.
— Вы не против, джентльмены, если мы будем вести беседу на кухне? В гостиной ужасный беспорядок, а в кабинете позавчера разразилась настоящая катастрофа…
— Надеюсь, не пожар? — вежливо спросил мистер Беллигейл. Несмотря на то, что он шел в клубах поднимающейся от половиц пыли, костюм его каким-то образом оставался безукоризненно чистым. Герти давно бросил попытки понять, как это у него получается.
— О нет, нет, — Питерсон фальшиво рассмеялся, — Ничего такого. Одна моя знакомая с несдержанным нравом устроила там сущий разгром пару дней назад. Разбила буфет, высадила все стекла, опрокинула чернильницы… Я, конечно, удержу это с ее счета…
— Кхм… — Герти помедлил несколько секунд, тщательно подбирая слова друг к другу, — Мне казалось, вы сказали, что живете один.
— Так и есть, — легко согласился Питерсон, взъерошивая свои светлые волосы, — В полном одиночестве, как отшельник. Такие у меня правила.
— Но эта ваша знакомая…
— Глупо на нее обижаться, неправда ли? В каком-то смысле это то же самое, что обижаться на самого себя!
Мистер Беллигейл встретил эти слова понимающим кивком. Судя по всему, он не находил в них ничего странного.