Канцлер
Шрифт:
– Да. Я и Светлана. И даже Сергеев, по крайней мере надеюсь его уговорить.
Я замер на месте так резко, что Горелов чуть не налетел на меня.
– Не пойму. Я проштрафился. Наверняка ты уже в курсе. Потому что дурак. Но ты то тут зачем? Слава у тебя же вроде всё хорошо было?
Горелов положил руку на рукоять висевшей стволом вниз штурмовой винтовки и кончиком указательного пальца дважды коснулся спускового крючка. Интересная реакция на вопрос.
– …у меня… у нас со Светланой, личные причины. Я расскажу попозже. Хорошо?
Коридор снова
– Понятно. А что тут раньше было?
– О! Это интересная история, – Горелов неожиданно оживился и даже улыбнулся, что в принципе с ним случалось довольно редко, многие «Корсары» считали его букой, но только не я. – Когда планету заселяли, она была под протекторатом Конфедерации. Здесь всё кишмя кишило англосаксами…
– То-то я смотрю архитектура города словно в Лондоне на Земле.
– Верно подметил, но после терраформирования климат вдруг изменился. Они говорили «испортился». На планете большей частью холодно, температура не поднимается выше пятнадцати-шестнадцати градусов, жара стоящая сейчас, редкое явление.
– И куда делись англосаксы?
– Угадай. Улетели искать место получше, а наши, привычные ко всему, её облюбовали и переименовали. Дольше всех держался некто по фамилии Колдфилд. Коллекционер и любитель средневековой истории. Этот дом-музей принадлежал ему.
– Толстенные стены, маленькие окна, узкие коридоры… он словно крепость строил, – следуя за Гореловым я вошёл в овальный зал стены которого занимали полки с настоящими бумажными книгами.
– Да, он был странным дядькой, это точно, – согласился Слава останавливаясь возле перевёрнутого ножками вверх дубового стола который оказался круглым, что сразу вызвало в памяти воспоминание о том как пять лет назад мы с ребятами праздновали День полка (правда стол был из красного дерева и… все были живые). – Тут ещё и бомбоубежище есть.
– А как планета раньше называлась?
– Авалон, – снова рассмеялся Горелов.
* * *
Напольные часы (вряд ли оригинал, реплика скорее всего) в углу кабинета на стенах которого висели какие-то лицензии, дипломы в рамочках, голографии многочисленной щекастой и краснощёкой родни хозяин, бодро пробили полдень.
– Какого хрена? А вы кто вообще такой господин Бестужев? – сдвинув густые седые брови уставился на меня Керщбаумер занимавший пост местного директора колониальной администрации. Вот только должность эта устарела лет восемьдесят как, а то и поболее того.
Чтобы встретиться с этим шариком на тонких ножках я прилетел в Кронкройцберг – поселение располагавшееся на противоположной части Печорина.
Стоявший позади меня Горелов, пальцы рук которого были спрятаны за края бронепанциря на груди, хотел было что-то сказать, но передумал.
– Ваше ПВО-ПВК автоматическая система, да. Но месячное обслуживание её стоит как годовой бюджет Печорина! – соскочил на ноги Керщбаумер потрясая кулаками.
Боже сколько эмоций!
– Не преувеличивайте, Семён Адольфович, – сделав пару шагов вперёд я без разрешения опустился на новенький кожаный диван у стены и жестом попросил сделать тоже самое Славу. Тот понял меня правильно и уселся напротив, удерживая руку неподалёку от пистолета-пулемёта на бедре. Таким образом теперь мы располагались справа и слева от хозяина кабинета и в панорамное окно за его спиной нас было не видно.
Снаружи, на крыше дома напротив, нас подстраховывал Лексин с позывным «Лютер» и нарезавший круги над городом за штурвалом «Неясыти» Лёша Мальцев готовый в любой момент превратить Кронкройцберг в пылающие развалины. Вот у кого позывной действительно был смешной. «Ботаник». Как вам? Хотя… я бы этому ботанику дорогу не переходил, ведь он сутки назад выпустив по боевикам, атаковавшим музей сто двенадцать пуль девяносто семь из них угодили прямо в цель.
– На орбите установлена конфедератистская «Dawn» (Заря), она конечно морально устарела и вряд ли сможет сбить современный корабль, но корыта на которых летают мародёры и разбойники нападающие на вас, легко, – тем временем продолжил я, специально понизив голос (пусть перестанет орать и прислушивается). – К тому же система оповещения, установленная на ней, дала бы вам время подготовится к атаке.
– И кто тут будет сражаться с ними? – Керщбаумер понял, что тон беседы изменился и с некоторой опаской поглядев на нас с Гореловым (я даже был уверен, что сейчас он на полном серьёзе размышлял не нажать ли ему «тревожную кнопку» под столом, чтобы сюда вломилась парочка орангутангов в стареньких «Воях» скучавшая за дверью). – Они как саранча и оседлали планеты и астероиды вокруг нас! Даже если мы уничтожим одну группу они вернутся и отомстят! Сожгут города!
– Тут много наших ветеранов. У них есть оружие, – возразил Слава, забросив ногу на ногу.
– У них семьи господин… Горелов, кажется? Умирать никто не хочет.
– И всё-таки они умирают. Вчера в «16-м» погибло восемь гражданских, – товарищ посмотрел на меня и постучал пальцами по экранчику личного коммуникатора как бы напоминая о времени. Не стоит в первый раз злоупотреблять гостеприимством не внушающего нам доверия человека.
– Прискорбно это слышать.
– Да? А сделать хоть что-нибудь чтобы это не повторилось? – парировал я.
Хозяин кабинета развёл руками в стороны:
– К сожалению господа, я ограничен в ресурсах. Налогов собираем с гулькин нос. Люди к нам не летят. Тут реально опасно.
Ещё раз окинув взглядом Керщбаумера, фотографии его близких на стене, я подумал, что возможно не всё потеряно.
– Скоро всё изменится, – заявил я, поднимаясь с дивана, Горелов напротив сделал тоже самое положив руку на рукоять «Сверчка».
– Свежо придание, – сквозь зубы бросил толстяк рука которого замерла над столом, а по виску быстро-быстро заскользила вниз крупная капелька пота и это несмотря на то что жарко в помещении отнюдь не было.