Каникулы безобразия и другие невероятные истории
Шрифт:
Вадим сел рядом и прижался к нему плечом.
– Всё так и получилось, – продолжил папа, – вот только поспать мне почти не удалось.
– Почему? – удивился Вадик.
– Потому что у нас в доме появился конный ночной дозор! Табун лошадей всю ночь носится по квартире, хлопает дверями и бьётся о стены! И ещё эти лошадки очень странные, они не ржут, а – мяукают. Ты их не видел случайно?
Вадим молчал, опустив голову.
Пых подумал, что надо помочь другу. А ещё нужно рассказать, как всё было на самом деле. Он вылез из-под кровати и запрыгнул
– А, вот и вожак того самого табуна лошадок! – погладил он Пыха. – Расскажи нам, друг любезный, что за веселье ночью было?
– Это было не веселье! – ответил Пых. – Это были срочные, неотложные дела! Но вначале я хочу сказать…
– Мяу-мяу, мур-мур-мур! – передразнил папа. – Пых, ты бессовестный! Ночью спать не давал и сейчас у тебя ни капли раскаяния в глазах!
– Я не виноват, что вы меня не понимаете! – закричал котёнок, но все снова услышали только громкое «Мяу!».
– Посмотрите-ка, ещё и возмущается! – папа поставил Пыха на пол. – Ладно, нам с мамой на работу, Вадиму – в школу, а Пыху – лучше всех, ему – спать. А на ночь я закрою вас в комнате, чтобы никому не мешали, понятно!
– Это нечестно! И несправедливо! – закричал Пых. Но никто уже не обращал внимания на маленького котёнка. Папа ушёл на работу, Вадим помчался в школу, а мама вообще убежала раньше всех.
Пых опустил хвост к полу и побрёл на кухню.
– Сеня, ты где? – позвал он друга.
Наверху, под потолком, между карнизом и полкой послышалось шебуршание.
– Я тут! Занят я. А что шлучилошь? Давай попозже, у меня шрочная работа.
– Ау-вау-вау! – жалобно промяукал Пых.
Ну вот почему так? Стараешься, оберегаешь дом и всех-всех от опасностей, а никто тебя не ценит и не любит!
Котёнок улёгся на кровать, свернувшись клубочком, и загрустил. Глазки Пыха наполнились слезами. Он так устал, а утром ещё и отругали!
Пых вспомнил прошедшую ночь…
Солнце в окнах спряталось за шторы. В комнатах выключили свет. Мама, папа и Вадик улеглись спать. В квартире наступила тишина. Для всех. Но только не для Пыха! Он слышал множество подозрительных шорохов.
Ночь – опасное время. Пока люди спят, в квартиру может проникнуть кто угодно и сделать что-то нехорошее! А кто способен всех защитить? Конечно же, только отважный Пых!
В коридоре скрипнула дверь. Пых примчался в гостиную. Никого. Лишь сквознячок из щели в окне покачивал штору.
Из кухни донёсся подозрительный звук. Бегом туда! Тоже вроде бы никого. Но кто-то же шумел?
– Сеня, это ты?
Тишина.
– Сеня, ты где?
Под потолком послышалась возня.
– Ну что шлучилошь? Я уже шпал! – Сеня был недоволен.
– Ты никого тут не видел?
– Нет, никого!
– Это точно?
– Пых, ты, наверное, забыл, но у меня вошемь глаз. И ешли Шеня говорит, что не видел, то точнее не бывает!
Где-то под плитой раздалось скрябанье. Ага, попался!
Пых на кончиках лап подбежал к плите, лёг на пол и замер.
– Сеня! – решил он привлечь друга. – Сеня, проснись, ты мне очень нужен!
– Пых, почему бы тебе, как вшем порядочным жителям этой квартиры, не лечь шпать? – голос у Сени был очень сердитый.
– Сенечка, тут кто-то есть! И я без тебя не справлюсь! – Пых говорил жалостливо, будто просил кусочек сосиски.
– Ладно, шейчаш!
Вскоре послышался лёгкий топот восьми ножек по полу.
– Что делать? – спросил Сеня, усевшись под носом у Пыха.
– Слазь под плиту. Я никак не могу!
– Эх, Шеня-Шеня, твоя доброта тебя погубит! – пробормотал паучок и исчез под плитой.
Пых снова лёг и стал ждать. Было тихо. Время замерло. Слышно было, как вращаются шестерёнки в настенных часах в соседней квартире. Кукушка пошевелилась, но куковать почему-то передумала. В ванной иногда капала вода из крана.
Наконец из-под плиты выбежал Сеня.
– Ну, что? – Пых подскочил и сел.
– Шеня – молодец! Шеня очень штарался! Никого там нет…
Пых топнул с досады.
– Погоди, это не вшё! – Сеня предупредительно поднял две ножки. – Я шказал, что там никого нет! Но я не шказал, что там никого не было!
Глаза у Пыха стали размером с блюдце:
– А кто там был?
– Не знаю! – Сеня развёл ногами. – Но намушорил он там знатно! Зашохшие кушочки хлеба, яблок и вообще вшякой еды – вот что он там оштавил. Я тебе помог? Шеня – молодец?
– Да, очень помог, спасибо… – ответил Пых задумчиво.
– Тогда Шене пора шпать, чего и тебе желаю. Шпокойной ночи!
Паучок ушёл. Пых был расстроен, он не поймал Того-который-мусорил-под-плитой, а значит, дом по-прежнему был в опасности. А второе правило кота гласит: «Если ты расстроен, ты должен подкрепиться!»
«Эх, сейчас бы колбаски! Но увы…»
Пых погрыз «сушку», попил водички и решил ещё раз проверить комнаты.
Ближе всего к кухне находилась спальня. Дверь была приоткрыта, но в щёлку Пых ничего не мог рассмотреть. Он поддел уголок двери лапой и потянул на себя.
– Скри-и-ип! – разнеслось по всей квартире. Папа Валера заворочался и что-то пробормотал.
Бесшумно, на кончиках лап, котёнок зашёл в комнату. После каждого шага он прислушивался и принюхивался. И хотя было тихо, и запахов посторонних не было, Пыху стало так тревожно, что кончик хвостика сам собой начал подрагивать.
«Нужно хорошенько осмотреться!»
Пых запрыгнул на стол. Мама Катя спала, отвернувшись к стенке. Папа Валера лежал на спине и неправильно дышал. Пых знал, как дышат люди: вдох-выдох, вдох-выдох… Котики дышат так же, только чаще. Но сейчас каждый вдох или выдох давался папе с таким трудом, будто на грудь ему сел большой толстый кот.