Каникулы бога Рандома 3
Шрифт:
Я глубоко вдохнул и поднялся на ноги.
«И что это было? — рискнул спросить Игорь, понимая, что произошло что-то выходящее из ряда вон. — Ты можешь объяснить?»
«Кажется, — тихо ответил я, — это я виноват в том, что два мира разрушились, а наши феечки мотаются на этом осколке планеты».
Мне и самому в такое верилось с трудом, но живая летопись говорила именно об этом.
«Ты что сделал? — кажется, для Туманова сегодня день откровений. — Серьёзно? А родители всё так и оставили?»
«Я вспомнил это сегодня, когда лежал под воздействием
«Я не совсем тебя понимаю, — признался Игорь. — Даже не так: я совсем тебя не понимаю».
«Объясню проще: разбил ты вазу, а затем попытался её склеить. Но момент падения из осколков ты уже не уберёшь, если даже сможешь обойтись без трещин. Более того, даже если ты переплавишь эту вазу в другую, и она снова станет целостной, её части будут иметь в себе информацию о падении. И это я молчу о той энергии, которая будет безвозвратно потеряна в момент удара. Микровмятины на полу и, естественно, потерянные осколки. И мы на одном из них».
«Вот так уже более понятно, — ответил мне Игорь. — Мы на одном из осколков разбитой тобой вазы».
«Эх, была бы это просто ваза, — вздохнул я. — Может быть, меня так не зацепило».
«Но как же вышло, что они до сих пор живы? — не понял Игорь. — Я так понимаю, это случилось давно. И почему их не заметили?».
«Мы можем узнать это из наскальной живописи, — ответил я, но сам думал о другом, что и озвучил. — Внимание богов обычно направлено на свой мир или на всю ветку миров, если происходит что-то колоссальное. А этот осколок в масштабе этой самой ветви миров, насчитывающей миллионы таковых, это даже не песчинка. Атом. Кроха. Он просто ничтожен. Отколовшись, он вошёл в погрешность, а феи, оставшиеся на нём, научились выживать. И всё это — результат неосторожности младенца. Рандом, случайность, но мне от этого не менее погано. Именно из-за этого меня отдали на воспитание приёмным родителям. А точнее — Дзену».
«Неужели у богов так принято? — не поверил мне Игорь. Точнее, ему было сложно поверить из-за воспитания. — Просто это как-то странно. Мать и отец лучше всех смогут воспитать, разве нет?»
Но то знание, что довлело над ним самим, заставляло каждое последующее слово говорить менее уверенно.
«Видишь ли, — проговорил я, решив, что, если уж шокировать, то до конца. — Среди богов дети — ещё более рисковый шаг, чем среди кого бы то ни было. Дело в том, что никогда нельзя угадать заранее, какими силами будет обладать то или иное божество. И нередки случаи, когда силы присущие отпрыску богов, просто не нужны вселенной. Или
Я поднимался всё выше и выше, одновременно с внутренним диалогом рассматривая картины выживания крохотных феечек, которые оказались оторваны от всей своей основной популяции.
«И что с такими делают? — спросил меня Игорь, а мне на память пришла пустая люлька и сквозняк, развивающий штору. — Куда-то отсылают?»
«Развоплощают, — мне в пору было пожать плечами, потому что я не знал точного ответа. — Однажды колыбель, в которой агукал здоровенький божественный бутус, может просто опустеть. И поэтому рисковать хотят не многие».
«Даже не знаю, что на это ответить, — проговорил Туманов, которого мне всё-таки удалось ввести в состояние шока. — Наверное, лишь то, что после подобных заявлений я понимаю: родительство на Земле не такая уж и страшная штука. Максимум обгадится и разобьёт пару сервизов, хотя чаще в обратной последовательности. Но до планет точно не доберётся. И вселенная его не развоплотит по своей прихоти».
Я ничего на это уже не ответил, потому что мои мысли были уже весьма далеки. Я соображал, каким образом можно всё исправить. А вот Туманова, наоборот, пробило на разговор.
«О чём задумался? — спросил он, тут же добавив: — Я просто не припомню тебя столь молчаливым. Если хочешь остаться наедине со своими мыслями, постараюсь не тревожить, насколько это возможно».
«Да нет, всё нормально, — ответил я, выходя из проектов, которые я даже не знал, как воплотить в жизнь. — Я просто решаю, как можно всё исправить и вернуть их к своим».
«Вернуть весь остров? — казалось, Игорь уже устал удивляться, но я хотел нащупать пределы его возможностей. — Но как? Разве это реально?»
«Вот именно на этот вопрос я и пытаюсь найти ответ, — и тут я вспомнил, что по этому поводу говорил мне Дзен. — Хотя нет, реально. Но это потребует от меня немалых жертв».
И, сказав это, я значительно повеселел. Так всегда бывает, когда разрешаешь тревожащую тебя задачу.
Главой фей оказалась старая-престарая особь, которой на первый взгляд было не меньше тысячи лет. Крылья её ссохлись, а седые волосы, давным-давно не знавшие ножниц, усеивали весь пол вокруг неё. А из-за того, что они были заплетены в косы, казалось, что на полу лежит множество белых цепей. В каком-то смысле так оно и было, потому что волосы мешали старейшине двигаться.
— Не очень-то он похож на орка, — прошамкала фея, сидящая на миниатюрном троне, и голос её разнёсся по всему залу, усиленный стенами. — Или новый вид какой-то?
Охрана отступила, мотая головами, что, видимо, должно было указать на то, что они не знают ответа.
— Горгулья сказала, — проговорил их начальник, — что орков уже нет, а этот пришёл разговаривать от имени других.
— Как нет? — удивилась фея и перевела на меня взгляд. — Совсем нет? Да, в принципе, не важно. Эти-то есть.