Каникулы на колесах
Шрифт:
Неожиданный разговор
Сверх ожиданий дорога к реке Снов оказалась не глухоманным проселком, как мы предполагали, а вполне нормальной, даже асфальтированной. Сосновый бор подступал вплотную к сухому песчаному берегу. В километре виднелась какая-то маленькая деревушка. А это означало, что свежие молоко, яйца, творог нам обеспечены. Но больше всего восхитила нас речка. Давно мы не видели такой чистой, словно бы родниковой воды. Сквозь нее без труда просматривалось дно, тоже чистенькое, песчаное, без ям и коряг. В довершение всего течение было слабым, а пода теплой.
— Качать
И первым схватил меня за штаны, чтобы я не успел улизнуть от почестей. Минуту спустя я уже взлетел в воздух, подброшенный сильными руками. Из бесчисленных карманов и кармашек моих джинсов на землю дождем посыпались болтики, значки, медные монетки и прочая мелочь. Не выпал только мой незабываемый голубой перочинный нож, который я так нелепо потерял.
На каждой, даже короткой, стоянке наше семейство устраивается капитально. Особенно привержен к капитальному строительству дедушка. Его хлебом не корми, дай только что-нибудь соорудить. Великий Змей не жалеет никаких трудов, чтоб получше благоустроить лагерь. Достается при этом и мне. Дедушка гоняет меня по всей округе в поисках подручных материалов: дощечек, колышков, кусков фанеры и жести. И не успокаивается, пока я не натащу ему целую кучу такого хлама. Тогда Великий Змей вбивает колышки в землю, покрывает их кусками фанеры — и получаются, надо честно признать, вполне сносные кухонные столики, радующие хозяйственное сердце Бледнолицей Сквау.
Из этого же утиля дедушка сооружает всевозможные скамеечки, натягивает между деревьями изолированный провод для сушки белья, вешает на шесте самодельный рукомойник из жестяной банки, а закончив работу, удовлетворенно обозревает свои творения и потирает руки.
А вскоре мы уезжаем дальше, и все архитектурные сооружения Великого Змея остаются на произвол судьбы. Однако дедушка ничуть не огорчается по этому поводу:
— Приедут добрые люди отдыхать, а им — нечаянная радость, готовая обстановка.
— Ну да, импортный гарнитур "Птичий глаз", — иронизирует папа.
— Давайте хоть эту скамеечку захватим с собой, — предлагает мама. — Пригодится на новом месте. В багажнике еще есть куда ее положить.
— Ни в коем случае! — горячо протестует дедушка.
— Что ты, дорогая! — так же горячо подхватывает папа. — Разрушится весь ансамбль. Что останется от интерьера?
На новом месте, где валяются только куски битого кирпича, все начинается сначала. Я сильно подозреваю, что дедушке очень нравится сам процесс труда, создание полезной утвари из никчемного хлама.
— Значит, так, — командует неутомимый Великий Змей, — ты, Дикий Кот, иди пошарь на обочинах, а я обследую вон ту полянку.
На реке Снов мы планировали простоять целую неделю, и дедушка превзошел самого себя. Под углы палатки, чтоб не сырело днище, хоть оно и прорезиненное, подложил по куску камеры; вход в палатку замостил разноцветными камешками; между двух сосен натянул веревку для сушки белья. О всевозможных полочках и столиках я уже не говорю. А в довершение всего Великий Змей укрепил лагерное хозяйство целой системой проволочных растяжек. Вечером все эти растяжки становились невидимыми, и впоследствии я не раз плюхался на землю, пока не научился пробираться наощупь, словно через минное поле,
— Тут перезимовать можно, а не токмо что отдохнуть недельку, — убежденно заявил папа, с удовольствием оглядывая благоустроенную стоянку. — Отель "Астория" да и только. Поехали в Чернигов на промысел, разведаем там насчет банок и крышек на всю честную компанию. До темноты мы еще успеем обернуться.
Я подумал, не увязаться ли мне за папой, но тут Наташка позвала меня купаться, и мы побежали с ней на речку.
Высоко в небе пролегал "Млечный Путь" — след военного самолета. Мы заспорили, на какую максимальную высоту могут подниматься современные самолеты. С авиации разговор, естественно, перешел на космические темы.
— А я личную "Волгу" Гагарина видел! — похвастался я.
— Где? В кино?
Ответить я не успел. Наташка нырнула в воду. Вслед за ней прыгнул с обрыва и я. Плавали мы довольно долго, из воды вылезли только тогда, когда почувствовали, что у нас зуб на зуб не попадает, но на горячем песке быстро согрелись.
— Слушай, Алик, а ты и взаправду видел машину Гагарина? Наяву, не в кино? — спросила Наташка, едва мы улеглись на песке. Как видно, мое сообщение заинтересовало ее.
— С тобой всякое терпение лопнет! Ну, подумала б сама, зачем мне врать? И что тут такого особенного? Возвращались в Москву, свернули с Минского шоссе в бывший город Гжатск. Это он теперь переименован в Гагарин, как родина первого космонавта Земли. Там, в доме, где он жил и рос, создан музей Гагарина.
— Имени Гагарина, — нерешительно поправила меня Наташка.
— Да не имени, а его музей. Так на черной доске и написано: "Мемориальный музей Гагарина Юрия Алексеевича". Дом одноэтажный, на каменном фундаменте, с шиферной крышей. Маленький дворик, а в нем, в стеклянном гаражике, как в прозрачном саркофаге, стоит его черная "Волга". С оленем на капоте, как у нашей "Мышки", с московским номером. Табличка: "Личная автомашина первого космонавта СССР Ю. А. Гагарина".
— А машина новая, наверное, с иголочки? — хитро прищурилась Наташка, заглядывая мне сбоку в лицо. Она лежала на животе, пересыпая песок сквозь пальцы. Еще сырой купальник плотно обтягивал ее бронзовые плечи.
— А вот и нет! Думаешь, взяли да на новенькую "Волгу" и нацепили табличку? У нее все шины стерты. По протектору видно, что пробежали много километров. И краска кое-где шелушится на кузове.
— Значит, точно, его машина… А в самом музее интересно?
— Экспонатов много, глаза разбегаются. Бушлат его лежит, и ремень со штампом "РУ" на пряжке. Он же Люберецкое ремесленное училище когда-то окончил, под самой Москвой. Скафандр его там же, оранжевого цвета, в котором он летал в космосе. Подарки из разных стран, фотографии…
— А город красивый?
— Теперь красивый. С тех пор как над ним взял шефство Ленинский комсомол. А был ветхий, какой-то запущенный, пока студенческие строительные отряды не преобразили его. Уж если комсомол взялся, тут будь уверена, дело пойдет на лад!
— Да-а… — протянула Наташка. И внезапно огорошила меня неожиданным вопросом. — А ты думаешь вступать в комсомол?
— Обязательно.
Наташка перекатилась на спину и села, обхватив колони руками, пристально посмотрела на меня с необычно серьезным видом.