Каникулы с невидимкой
Шрифт:
– Так… - опять протянул Карлсон.
– Собаку - на цепь. Всем - в дом. А ты, - это он сказал Лаборанту, - позови кого-нибудь из механиков.
– Как же я пойду?
– Лаборант тоскливо оглядел жалкие остатки штанов.
– Дайте чего-нибудь переодеться.
– Пойду у мамы спрошу, - ехидно ухмыльнулся Карлсон.
– Тебе больше юбка подойдет.
Лаборант с ненавистью посмотрел на нас.
Карлсон вынес ему старые брюки Алехина. Лаборант натянул их на посиневшие от холода ноги. Но это ему мало помогло:
– Когда поедешь?
– спросила за обедом Баба Яга Карлсона.
– К вечеру поближе, - жуя, ответил он.
– Пусть баксов там побольше соберется.
– Правильно, - одобрила его решение мамочка.
– Ты там поосторожнее, не увлекайся. И не простудись. В одних трусах-то.
– Рубашку можно оставить, - пожалел его Майский.
– Только без пуговиц.
– А без горчицы нельзя?
– с надеждой в голосе спросил Карлсон.
– Зудит от нее здорово. И по запаху меня могут учуять.
– Попробуем, - кивнул Майский.
– Я думаю, вчерашней дозы на второй раз хватит.
После обеда все разбрелись по своим углам. Баба Яга - в спортзал, Карлсон с книгой - в туалет, а мы втроем - в свой подвал.
– Ну, ребята, - сказал Майский, - готовимся к побегу.
– Пора уже, - озабоченно вздохнул Алешка, - среда близко.
– И ухмыльнулся во весь рот.
Мы тогда еще не знали, чем он развеселился, но тоже заулыбались. А что? Причины были. Банду мы всю развалили и пересажали. Осталось мелочи доделать: Карлсона сдать в дурдом и домой вернуться.
– Значит, так, - стал перечислять Майский.
– Нам нужно обезопасить себя от мамочки - раз. От механика - два. И от этого негодяя - три.
– Тетю Герду запрем в спортзале, - сказал я.
– Это - раз. Механик нам не помешает - это два…
– А подлеца и негодяя, - добавил Алешка, - я устрою в одно надежное местечко.
И мы даже не стали его расспрашивать. Все равно не скажет раньше времени.
– Компас, главное, не забыть, - вспомнил Майский.
– Может, не надо, - осторожно посоветовал я.
– Занесет нас куда-нибудь с ним в Америку. Ненадежная система.
– Пользоваться надо уметь, - вспыхнул Майский, обидевшись за самый лучший научный прибор для всего человечества.
– Сюда-то мы по компасу добрались.
– Лучше бы заблудились, - вздохнул Алешка.
– А Даша?
– воскликнул Майский.
– Что бы с ней стало?
– и сильно погрустнел.
– Где-то она сейчас?
– Дома, - предположил Алешка.
– Чай пьет и телевизор смотрит.
– Ты скажешь, - не поверил Майский.
– Она за нас волнуется. И участвует в розысках…
– Тогда нас уж точно никогда не найдут, - вполголоса, чтобы не огорчать Августа, пробормотал
А тут ступени загромыхали. Замок загремел. Дверь распахнулась.
– Алексей Сергеич!
– скомандовала на пороге Баба Яга.
– На занятия. Час английского языка настал.
– Спохватилась, - буркнул Алешка, вставая с раскладушки.
Баба Яга решила его воспитывать по полной программе. И, кроме всяких карате, еще и английским начала с ним заниматься. Этого ему только не хватало. У него и с русским-то проблемы. «Паравос с систерными».
Меня она с самого начала оставила в покое. Решила, что я не очень способный. Да я и не расстроился.
Ровно в восемнадцать часов по московскому времени в лабораторном подвале собрались участники эксперимента и другие заинтересованные лица.
Майский, главный экспериментатор, был озабочен, хмур, часто в задумчивости хватал себя за подбородок.
Он рассадил всех по разным местам, чтобы не мешались. И стал делать вид, что усиленно проверяет установку. Протирал зеркала, вертел рукоятки, подключил какой-то прибор вроде трансформатора, у которого очень убедительно бегала по шкале под стеклышком тонкая черная стрелка.
А мы помогали ему. Обмениваясь многозначительными терминами, о которых не имели ни малейшего представления. И которые не имели никакого отношения к данному эксперименту.
В лаборатории установилась напряженная тишина.
– Все готово, - глухо проговорил Майский.
– Прошу вас.
– И он сделал широкий жест от Карлсона к стеклянному столику между зеркал.
– Можно не раздеваться?
– спросил Карлсон.
– Можно, я же объяснял, - проговорил недовольно Майский.
– Разденетесь перед входом в банк. Сколько можно повторять?
Карлсон послушно взобрался на столик. Ему было очень приятно всеобщее внимание. И его главная роль в этом событии. Тоже артист в своем роде.
– Вы готовы?
– спросил Майский таким тоном, будто собирался запускать космический корабль.
Карлсон кашлянул и ответил:
– Всегда готов!
Август сделал отсчет, повернул зеркала. Карлсон исчез.
И вдруг эту тишину разорвал пронзительный и скорбный вопль. Это вскочила со своего места Баба Яга и заломила руки в театральном жесте:
– Боже мой! Верните мне сына!
– Я здесь, мамочка, - успокоил ее голос невидимого сыночка.
От этого бабуля едва не грохнулась в обморок.
Интересно. Когда исчезла Даша, она ведь так не вопила.
– Я вернусь, мамочка!
– опять пообещал Карлсон.
– Потерпи!
Майский, у которого были крепко сжаты губы, но весело блестели глаза, посмотрел на секундомер и сказал:
– Все. Можете покинуть установку.
Карлсон спрыгнул на пол, появившись, как чертик из шкатулки. Лицо его сияло.