Каникулы в Лимстоке. Объявлено убийство. Зернышки в кармане
Шрифт:
— Я… я не вполне понимаю…
Персиваль был явно выбит из колеи.
— Но ведь это правда, мистер Фортескью?
— Ну, я считал, это будет справедливо. В конце концов, Ланселот — младший партнер.
Инспектор Нил перевел взгляд на Ланса. На губах Ланса поигрывала усмешка.
— Вы получили это письмо? — спросил инспектор Нил.
Ланс Фортескью кивнул.
— И что вы ответили?
Ланс совсем расплылся в улыбке.
— Я сказал ему, чтобы не дурил себе голову и оставил старика в покое. Написал, что старик, скорее всего, прекрасно знает, что делает.
Инспектор Нил снова взглянул на Персиваля.
— Ответ вашего брата был именно таков?
— Ну…
— Я решил, что инспектора вполне устроит причесанный вариант, — сказал Ланс. Он продолжал: — Откровенно говоря, инспектор, одна из причин, побудившая меня тогда приехать домой, — желание лично убедиться, как обстоят дела. Моя встреча с отцом была довольно краткой, и, если честно, никаких особенных симптомов я не заметил. Он был слегка взбудоражен, но не более того. Во всяком случае, мне показалось, что он в состоянии вести свои дела. Короче, вернувшись в Африку, я все обсудил с Пэт и решил, что буду перебираться домой, в Англию, а уж на месте… как бы это сказать? — прослежу за тем, чтобы игра велась по-честному.
По ходу монолога он метнул взгляд на Персиваля.
— Я возражаю, — объявил Персиваль Фортескью. — Решительно возражаю против того, на что ты намекаешь. Я совершенно не собирался отстранять отца от дел. Меня заботило его здоровье. Конечно, меня заботило и… — Он замолчал.
Ланс быстро докончил предложение:
— Тебя заботило и состояние собственных карманов, да? Маленьких карманов Перси. — Он поднялся, и манеры его внезапно изменились. — Ладно, Перси, с меня хватит. Я собирался немного помотать тебе нервы, попритворяться, что собираюсь здесь работать. Я не хотел позволять тебе, чтобы все здесь шло по-твоему, сладенько и гаденько, но пропади все пропадом — я сыт тобой по горло. Меня тошнит уже от того, что я нахожусь с тобой в одной комнате. Всю свою жизнь ты был отвратительной и ничтожной гнидой. Вечно шпионил, подслушивал, распускал слухи и мутил воду. И еще. У меня нет доказательств, но я всегда был уверен: чек, из-за которого заварилась вся каша, из-за которого меня отсюда вышвырнули, подделал ты. Подделка-то ни к черту не годилась, она вопила о себе во весь голос: я подделка! У меня была достаточно дурная репутация, и не мне было что-то всерьез доказывать, но я часто спрашивал себя: как же старик не понял, что реши я подделать его подпись, я бы уж постарался, чтобы от нее не разило липой за целую милю.
Ланс продолжал бушевать, голос его зазвенел:
— Так что, Перси, играть в эту дурацкую игру я больше не собираюсь. Меня тошнит от этой страны, от делового Лондона. От мелких чиновничков вроде тебя, от их брючек в светлую полоску и черных пиджачков, от их вкрадчивых голосков, от их ничтожных финансовых делишек, замешанных на лжи. Мы разделим наш капитал, как ты и предлагал, и я с Пэт уеду в другую страну — туда, где можно свободно дышать, где ты не связан по рукам и ногам. Список ценных бумаг можешь составлять на свое усмотрение. Себе оставь самые гарантированные и самые надежные, что наверняка дадут тебе прибыль в два процента, три процента, а то и три с половиной. Мне отдай последние отцовские приобретения, сомнительные, как ты их называешь. Возможно, почти все они — выброшенные деньги. Но хотя бы одно или два дадут мне в конце концов такую прибыль, которую тебе никогда не получить на твои гарантированные три процента. Отец был хитрая бестия. Он не боялся рисковать, играть по-крупному. И иногда ему везло — прибыль составляла пятьсот, шестьсот, семьсот процентов! Я верю в отцовскую дальновидность и готов попытать счастья. Что до тебя, мелкая душонка…
Ланс
— Ладно, — смягчился Ланс. — Трогать тебя не буду. Ты не хотел, чтобы я сюда внедрялся, — так тому и быть. Можешь быть доволен. — Он добавил, широкими шагами направляясь к двери: — Если желаешь, я согласен и на концессию «Дрозды». Против нас ополчились Маккензи — что ж, я уведу их в Африку. — Уже в дверях он, круто повернувшись, сказал: — Месть после стольких лет — едва ли это похоже на правду. Но инспектор Нил, кажется, принимает эту версию всерьез — верно, инспектор?
— Чепуха, — сказал Персиваль. — Не может этого быть!
— Спроси его, — посоветовал Ланс. — Спроси, почему он у всех выведывает насчет дроздов и зерен в отцовском кармане.
Легонько постучав пальцем по верхней губе, инспектор Нил сказал:
— Вы помните летнюю историю с дроздами, мистер Фортескью? Тут есть над чем задуматься.
— Чепуха, — повторил Персиваль. — Об этих Маккензи бог знает сколько лет ничего не слышно.
— Тем не менее, — возразил Ланс, — я почти готов поклясться, что в наши ряды затесался кто-то из Маккензи. Подозреваю, инспектор того же мнения.
Инспектор Нил догнал Ланселота Фортескью, когда тот уже выходил на улицу.
Ланс улыбнулся ему — чуть застенчиво.
— Я совсем не собирался устраивать спектакль, — сказал он. — Но вдруг вышел из себя. Ну да ладно, рано или поздно все кончилось бы именно этим. Я сейчас встречаюсь с Пэт в «Савое». Нам с вами по пути, инспектор?
— Нет, я возвращаюсь в Бейдон-Хит. Но я хочу кое о чем вас спросить, мистер Фортескью.
— Да?
— Когда вы застали меня в кабинете, вы были удивлены. Почему?
— Наверное, я не ожидал вас там увидеть. Думал, что застану там Перси.
— А вам не сказали, что он уехал?
Ланс с любопытством взглянул на него.
— Нет. Мне сказали, что он у себя в кабинете.
— Понятно. Никто и не знал, что он уехал. Из кабинета ведет только одна дверь, зато из маленькой приемной еще одна дверь выходит прямо в коридор. Видимо, ею ваш брат и воспользовался, но странно, что вам ничего не сказала миссис Хардкасл.
Ланс засмеялся.
— Наверное, выходила за чашкой чаю.
— Да, да… скорее всего.
— А в чем, собственно, дело, инспектор?
— Просто задаю себе разные забавные вопросики, мистер Фортескью, вот и все.
Глава 24
В поезде по пути в Бейдон-Хит инспектор Нил пытался решать кроссворд в «Таймс», но результаты были на диво плачевными. Мысли его бродили где-то далеко. Да и новости он читал с рассеянным видом. Землетрясение в Японии, открытие залежей урана в Танганьике, труп моряка торгового флота около Саутгемптона, предстоящая забастовка докеров. Последние жертвы уличных грабителей, новое лекарство, чудесным образом исцеляющее от туберкулеза.
Эта обрывочная информация каким-то странным образом повлияла на работу его мозга. Он вернулся к кроссворду и мгновенно ответил сразу на три вопроса.
Пока он добирался до «Тисовой хижины», в его голове уже созрело решение. У сержанта Хея он спросил:
— Где эта пожилая дама? Еще здесь?
— Мисс Марпл? Да, здесь. Они с другой пожилой дамой, что наверху, теперь не разлей вода.
— Понятно. — Выдержав паузу, Нил спросил: — Где она сейчас? Я хотел бы ее видеть.
Через несколько минут появилась мисс Марпл, лицо ее раскраснелось, дыхание было прерывистым.