Каникулы юной ведьмы
Шрифт:
Однако только я собралась перенести себя к оставленной в зарослях метле, как вдруг лайка подняла ужасный шум. Она тявкала так злобно и в то же время так испуганно, словно увидела какую-то чертовщину. Бородачи затопали по лагерю, и я тревожно замерла под одеялом. Меж тем истерический лай собаки приближался, причем к нашей палатке.
Папа давно проснулся и теперь толкал меня локтем:
— Ты хоть что-нибудь понимаешь? Чего она взбесилась?
В это время что-то прошуршало по брезенту, и какой-то мелкий зверек забрался в палатку. Но не забился в угол, а забрался ко мне на руки, и только тут я поняла, что это пропавший чертенок.
— Ой,
— Ну нашел-то я вас легко, — дрожащим от негодования голосом ответил чертенок. — А вот как потерялся! Это деду Кузе спасибо скажи. Из-за него мы чуть не разлучились навеки. Вместо того чтобы степенно перелезать через поваленные деревья, он, видимо, вообразил себя кенгуру. Попрыгунчик! А мне противопоказана резкая тряска. Вот я и выпал из кармана, как кенгуренок. Только за кенгуренком сразу же настоящая мать возвратилась бы. А вы!
— А я тебе носильщиком не нанимался! — обиделся дед Кузя.
В ответ Кузнечик даже попытался пустить слезу, но я прижала палец к губам, и он замолчал, потому что лайка буквально захлебывалась от усердия, облаивая нашу палатку уже у самого входа. Иногда она просовывала морду внутрь, но тут же отскакивала назад. Кто-то вслед за собакой заглянул к нам, посветив фонариком.
— Эй! Как вы тут?
— Да нормально, — ответил папа, прикрываясь от света. — Только вот ваша взбесившаяся лайка спать не дает, а в остальном все хорошо!
— А ну-ка, выйдите из палатки. Может, к вам змея заползла?
Мы покорно вылезли и теперь стояли, позевывая и ежась на прохладном воздухе. Бородачи собрались кучкой, подозрительно посматривая на нас. Лайка же продолжала тявкать с прежним усердием, будто ей за это обещали огромную кость. Наконец проверяющий вышел из нашей палатки, выпрямился и удивленно сказал:
— Нет ничего! Утихни, Пират!
И тогда пес, обидевшись, что ему не поверили, бросился в палатку с каким-то воющим рыком. Почти сразу оттуда вдруг раздался отчаянный визг. Наша палатка заходила ходуном, как будто там вдруг оказались неведомым образом два великана и стали бороться. Визг сменился жалобным поскуливанием, и Пират вылетел задом наперед из палатки. Он завертелся, словно волчок, с явным желанием укусить себя за хвост. Все это время он продолжал скулить, одновременно клацая зубами. Двое ученых бросились на него, схватили и стали снимать с его хвоста металлические прищепки с очень острыми захватами. Вообще-то до этого они висели на веревке, протянутой под потолком палатки. У меня зародились нехорошие подозрения по поводу того, как эти прищепки оказались на хвосте Пирата, но мне показалось, что откровенничать с бородачами не стоит. Зато крестный высказался насчет происходившего:
— А ничего у вас собачка! Она у папуасов, случаем, раньше не жила? Те тоже как найдут что железное, так и норовят себе куда поинтереснее сунуть. В нос там или губу. Правда, без рук затруднительно вроде собачке-то учудить такое. Ну да чего только на свете не бывает. Она у вас не курит, часом?
Однако бородачи только хмурились и отмахивались от деда Кузи. Потихоньку все начали успокаиваться. Пирата отвели в третью палатку. Мы тоже вернулись в свою. Кузнечик обнаружился в моей подушке.
— Это еще что такое? — строго спросила я.
— Ничего! — сердито воскликнул чертенок. — Я еще покажу этой твари, как на меня голос повышать!
— А что она вообще-то на тебя разлаялась? — поинтересовался папа.
— Да сам удивляюсь.
Я прекратила этот поток угроз, и мы вновь улеглись. Теперь уже я все-таки дождалась, когда бородачи угомонятся, и перенеслась к месту, где папа оставил метлу. Кузнечик решил отправиться со мной. Я подумала и согласилась. По крайней мере, этот чертенок ничего без меня не набедокурит.
В ночном лесу было загадочно и тревожно — черные сучья, тьма, мелькают какие-то тени, шорохи со всех сторон. Но уже вскоре я заметила, что начинаю различать деревья, не так, конечно, как днем, но уже и не как слепой крот, не натыкаюсь на все препятствия. Однако поразмыслить над этим придется потом, а пока я взмыла в небо и полетела к озеру. Свет от ламп был виден издалека, помогая ориентироваться. Справедливо рассудив, что если русалки и покажутся, то явно подальше от этих громогласных ученых, я приблизилась к черной воде и полетела над ней к дальнему берегу.
Однако в пределах видимости русалки нигде не плескались. Я совсем приуныла, но решила еще немного поискать их.
Вскоре я приметила совершенно невообразимо корявую березу, невесть как затесавшуюся на самом берегу среди сосен. Одна из ее нижних ветвей протянулась над озером, почти касаясь воды. Ее-то я и облюбовала себе для ожидания. Положив рядом метлу, я устроилась на ветке поудобнее и приготовилась ждать. Кузнечик уселся рядышком и уставился на звезды.
На неподвижной зеркальной глади лунная дорожка была ровной-ровной, словно прочерченной от луны к моим ногам. Лишь изредка у берега всплескивала хвостом рыба. От лагеря ученых сюда не доносилось ни звука. Тишина. Оглушающая, даже не так, все заполняющая тишина воцарилась над горами. Казалось, вокруг есть только я и ночь.
А потом меня кто-то дернул за ногу и засмеялся.
Я посмотрела вниз. Из воды по пояс высовывались три русалки. Одна была совсем молоденькая, почти девочка, как я. А две другие — уже совсем взрослые. Хм! Русалки как русалки. При свете луны они мне показались совсем обычными. Бледные, это да! Но ведь и так понятно, что загорать они не могут.
— Привет, маленькая ведьма! А мы думаем, кто это топиться собрался в таком неудобном месте? — они весело засмеялись. — Ты чего здесь грустишь? Поплыли с нами! Повеселимся.
— Мне некогда веселиться, — спокойно ответила я, — и кроме того, я не умею плавать.
— Ой! Научим вмиг. Давай, прыгай к нам!
Мне было и боязно, и хотелось ужасно. Но потом я себя пересилила. Укрепила в развилке метлу, сняла с себя платье и сандалии и прыгнула в воду. Вынырнула, с шумом отфыркиваясь, и тут же почувствовала, как меня тянут на дно. Я открыла глаза, взбрыкнула и самостоятельно поплыла за русалками. Они так здорово двигались, почти как дельфины. Я же не поспевала за ними, как ни торопилась. Но мне не понравилось плыть под водой. Слишком плохо видно, и я вынырнула на поверхность. Тут же показались рядом головы русалок. Оказалось, что мы доплыли почти до середины озера.