Канкан на поминках

Донцова Дарья

– Вели этому писателю своему, Реброву, материальчик сделать про мента одного, а если конкретики захочет, вот ключики, квартиру покажешь и джип в гараже.

Вот это уже было совсем глупо, но Славка просто заигрался. К тому же до сих пор-то все ему удавалось легко! Впрочем, Ребров не подвел, статья вышла, правда, поздно. Весть о смерти Володи Костина уже разбежалась по коридорам и кабинетам.

– А это зачем надо было делать, – возмущенно воскликнула я, – что за детство такое!

– Хорошо детство, – хмыкнул Костин, – ладно, слушай дальше.

Везение

Рожкова кончилось сразу. Неприятности, впрочем, как и удачи, имеют обыкновение ходить кучно.

Во-первых, дело конторы «Золотой ключ» отдают Федору Селезневу, страшно дотошному мужику с жутким, въедливым характером. Федьку дружно не любят все – от уборщиц, которым он выговаривает за плохо убранные кабинеты, до следователей. Все хорошо помнили, как зимой Веня Соколов оставил на столе папку с документами и бросился в сортир. У Веньки колит, и он боялся не добежать до унитаза. Когда же через десять минут Веня примчался назад, дела не было. Федька отнес его прямехонько самому высокому начальнику и сообщил:

– Захожу в кабинет, там никого, а бумаги спокойненько на столе лежат!

Разразился дикий скандал. Соколов, конечно, нарушил должностную инструкцию, более того, все сотрудники понимали, что Венька поступил крайне опрометчиво… Но общественное мнение было на стороне проштрафившегося, а Селезнева после этого случая невзлюбили еще больше.

Но, несмотря на поганый характер, а может быть, благодаря ему Федька – высококлассный специалист, от глаз которого не ускользает ничего. Он-то первый и заметил легкие нестыковки в показаниях Антона. Селиванов говорил, что Соня торопилась на работу и сказала: «Меня уволит хозяин», а Антон позвонил директору и уладил дело. Но в цветочном магазине начальствует дама, Наталья Константиновна, ее голос невозможно перепутать с мужским. Значит, Антон врал. Федька допросил директрису:

– Может, Антон беседовал с каким-нибудь мужчиной из вашей конторы, а тот представился заведующим?

Но Наталья Константиновна только покачала головой:

– У нас из лиц сильного пола лишь охранник, но он находится у двери и никогда не снимает трубку.

Потом Селиванов, рассказывая об отношениях между Володей и Соней, бросает фразу: «Бедная Сонечка рассказывала, какой жуткий скандал устроил любовник, побывав в гостях у ее матери». Но вызванная на допрос Лидия недоуменно пожимает плечами:

– Владимир Костин? Никогда не слышала о таком, впрочем, дочь не водила к нам своих любовников!

Значит, Антон опять соврал. А маленькая ложь, как известно, рождает большое подозрение. И уж совсем непонятно выглядело его заявление о том, что к Соне собиралась приехать девица, Маша Соломатина, владеющая восточными единоборствами… Федор с присущей ему дотошностью изучил окружение Сони Репниной. Ну не было у нее подруги по имени Маша Соломатина, более того, у распутной Сонечки, большой любительницы лиц противоположного пола, нет вообще никаких приятельниц. Софью окружают лишь мужчины. Выходило, что Селиванов снова набрехал

в мелочах. И тогда Селезнев задал себе вопрос: а что, если драгоценный Тоша вообще не сказал ни слова правды? Прокрутив у себя в голове данную мысль, Федька едет в Бутырку к Костину.

В тюрьме тем временем разворачиваются иные события. В следственной части работает Алексей Федорович, добрый знакомый Володи. Употребив свое влияние, Алексей пристраивает приятеля в «маломерку» – камеру на пять человек, где сидят спокойные люди, совершившие экономические преступления. Здесь Костину никто не будет угрожать, поэтому Алексей со спокойной совестью уходит домой. Но на следующее утро он узнает, что Володю отчего-то перевели в сотую камеру – огромное помещение, забитое уголовниками. А ночью там началась драка, и кто-то пустил в ход нож, есть раненый, правда, легко, это… Владимир Костин.

Не успел Алексей сообразить, что к чему, как явился Федор Селезнев со своими размышлениями.

Мужики сели рядком да потолковали ладком. Два совершенно разных по характеру мента пришли к одному выводу: кто-то подставил Костина, а теперь пытается его убить…

Федор возвращается на работу и идет к начальству. Для начала он предлагает еще раз взять кровь Костина и немедленно сделать анализ. Результат ошеломляет. Становится понятно: действовал кто-то из своих… Но кто? Козлов? Соколов? Рожков? Лялин?

И тогда разрабатывается план, к исполнению которого Федор, поколебавшись, привлек Козлова.

– А почему он решил, что Мишка тут ни при чем? – спросила я.

Володя улыбнулся:

– Мишка ходил по коридорам и орал: «Костин, конечно, идиот, но ведь не олигофрен, кровь в ванной, царапина на морде, отпечатки на ноже – не слишком ли?» А потом нанял мне адвоката!

– Но Славка сказал, что защитника они оплатили с Козловым вдвоем!

– Врал!

– Но Рожков устроил мне свидание с тобой, познакомил с Алексеем Федоровичем, чтобы я без проблем передала продукты!

Майор вытащил пачку «Парламента», спокойно закурил и ответил:

– А ты вспомни, как он велел тебе уговорить меня признаться! Насчет передачи… Ну все вокруг знали, что мы со Славкой дружим, и ты в первую очередь, было бы странно, если один из ближайших приятелей остался в стороне, когда меня посадили. Вот он и подсуетился с продуктами, вроде болел за меня душой. Кстати, мне сразу показалось странным, что он подослал тебя с уговорами, а не пришел сам. Наверное, боялся мне в глаза смотреть.

– Вовка, – неожиданно прервала я его, – у тебя покрышки на «Жигулях» «Пирелли»?

– Чего?

– Ну, резина какая, дорогая?

– Да нет, наша обычная, только новая.

– А машина может по автостраде больше двухсот километров в час ехать?

– Чья? Моя? Господи, Лампа, она же при восьмидесяти дребезжать начинает! А почему такой интерес к моей машине?

– Славка говорил, что некий Гнус подарил тебе «хитрые» «Жигули» – битые сверху и великолепные внутри.

– А ты поверила?