Каннибализм

Каневский Лев Дмитриевич

Так как человеческие жертвоприношения продолжались и при английском правлении, все они были самым аккуратным образом запротоколированы и их число тщательно подсчитано — редкий случай государственной статистики. Великое разнообразие чудовищных обрядов, наличие достоверных и полных данных о них превращали Индию в желанную страну для ученых и исследователей. Кроме британской статистики мы располагаем индийскими религиозными текстами самого раннего периода, в которых отражены человеческие жертвоприношения с самыми яркими подробностями. Веды были составлены около 1400 г. до н.э., а «Яджурведа» открывается песнопениями, предусмотренными для каждого такого акта. Там перечисляются имена различных богов вместе с той жертвой, которой тот отдает предпочтение, например жрец — для Брахмы, музыкант — для бога музыки, рыбак — для бога рек и т.д. Одна из ранних форм жертвоприношения для достижения могущества человека над всеми земными тварями требовала принесения в жертву одиннадцати человек и одиннадцати выхолощенных коров. Принесение в жертву коней, чтобы разбогатеть, предусматривало и убийство человека. Однако несправедливо считать, что принесение людей в жертву богам — индийская монополия в азиатских странах. «Сати», как европейцы называли обычай самосожжения вдовы вместе с трупом мужа, был не только индийским, но и китайским обрядом,

а в Юго-Восточной Азии ритуальные убийства принимали самые разнообразные формы. До недавнего времени бирманские цари сжигали жертвы живьем у ворот своей столицы, чтобы «их духи охраняли город». В Таиланде, когда закладывался новый город, воины царя из засады выслеживали первых попавшихся четырех пешеходов, которых хоронили живьем под столбами ворот. Им теперь предстояло играть роль ангелов-хранителей.

Хотя индусы практиковали множество различных форм человеческих жертвоприношений, они редко съедали свои жертвы. От такой людоедской практики до нашего времени дошли лишь слабые отголоски из далекого прошлого. Например, у отдаленного племени ооруйя жрец, приносивший человеческую жертву богу войны, говорил, обращаясь к соплеменникам: «Это приношение богам вам потом придется съесть». Отдельные случаи каннибализма происходили в некоторых частях Северо-Восточной Индии. В начале XIX века ежегодно жертва приносилась матери-богине Кали, жене индийского бога Шивы, так как считалось, что она питается исключительно человеческой плотью. В новых одеждах, с гирляндами на шее, добровольная жертва обычно сидела на возвышении перед изображением богини, читая про себя молитвы. Завершив чтение, человек подавал палачу особый знак, и тот, тут же срубив ему голову, помещал ее перед богиней на золотом блюде. Только легкие жертвы варили, и их съедали присутствовавшие на казни йоги, а члены семьи местного царька довольствовались лишь горсточкой риса, сваренного в крови жертвы. В 1832 году один раджа, которому не хватало добровольцев для такого ритуала, насильно захватывал с этой целью людей за пределами своего штата, и в результате англичане отобрали у него его владение. Иногда жертвоприношения в честь матери-богини принимали масштабы массового кровавого убийства. В Ассаме, на северо-востоке Индии, когда раджа Нарам Нарайана возводил в 1585 году храм, он по этому случаю принес в жертву 140 человек, отрубленные головы которых поднес богине Кали на бронзовых блюдах, так как у него не было в это время достаточно золота. Подбор добровольцев для этой цели носил случайный характер. Этих людей называли «бхога», их осыпали всевозможными милостями до того дня, когда праздник в честь богини обрывал нить их жизни. Но если добровольцев не хватало, то могли схватить любого крепкого человека. Индусы часто обставляли такие обряды некоторыми тонкостями, но основные формы жертвоприношений оставались без особых изменений. Например, в большом храме Шивы в Танжоре каждую пятницу богам приносили в жертву мальчика, пока англичане не запретили подобную практику. В городе Джайпур в 1861 году, когда раджу короновали после смерти его отца, была принесена в жертву молодая девушка в честь богини Дурги, жены Шивы. Обычай хоронить людей под новыми строениями не исчез и в нашем веке: люди во многих регионах Индии твердо верят до сих пор, что жизнь человека необходима для этой цели, и когда поблизости возводится какое-нибудь здание, стараются не выходить из дома, чтобы не стать нечаянными жертвами. Джордж Григсон, опубликовав свою книгу «Сельская жизнь в Бихаре», рассказывал, что для нее ему потребовалась фотография типичного бихарского дома. Бабушка в одной семье, однако, не позволила ему заснять на пленку ни одного из своих внуков и внучек. Она объяснила, что неподалеку от них правительство возводит новый мост через реку Гандак и строителям нужны детишки, чтобы похоронить их живыми под сваями. Довольно распространенными были жертвоприношения духам воды и рек, так как речных демонов ужасно боялись. Еще до 30-х годов XIX века правитель Мевара в Южной Индии перед тем, как переправиться через реку Махи, непременно приносил в жертву человека, тело которого после этого ритуала выбрасывали в воду на корм рыбам.

Для пополнения числа добровольных жертв в Индии прибегали к разным источникам. Для этого использовались пленники, рабы и преступники, как, впрочем, и заезжие купцы.

В Индии существовало множество самых разнообразных форм принесения в жертву богам детей. Там бытовал чудовищный обычай, когда убивали детей бедных родителей, чтобы жена вельможи смогла родить. Иногда даже приносились в жертву царские дети, чтобы тем самым гарантировать постоянный приплод. Рассказывают, что Сомаке в Северной Индии никак не удавалось зачать сына от целой сотни своих жен. Наконец, когда у него родился сын, король сказал, что ему не нужен один-единственный сын, ему требуется целая сотня, и тогда жрец посоветовал ему: «О, повелитель мой! Позволь мне организовать жертвоприношение и пожертвовать твоим сыном Джантой. И тогда в не столь отдаленном будущем у тебя появится сотня сыновей. Когда жир Джанту сгорит в огне костра, будущие матери надышатся дымом и очень скоро принесут тебе множество сыновей, крепких и здоровых. А Джанту снова родится от своей матери, на спине у него появится золотая отметина». Царь принес в жертву своего наследника. Будущие матери надышались дымом того костра, в котором сгорел ребенок, и все вскоре забеременели, а через девять месяцев у царя родилась целая сотня сыновей, и снова родился самый старший сын Джанту от своей же матери. Жрец умер, и долгое время пребывал в аду в наказание за то, что сотворил. Эта история, конечно, похожа на легенду, но мы располагаем свидетельствами, что подобные обряды существовали, и не в столь отдаленные времена.

Еще в 1860-х годах детей приносили в жертву богу Шиве в Южной Бенгалии, чтобы избежать страшной засухи, и индусы упорно цеплялись за старый обычай жертвовать одним ребенком, чтобы в награду получить нескольких. Уильям Слимен, прославившийся своей борьбой с разбойниками-душителями, сообщает, что бесплодные женщины обещали богу-разрушителю Махадео принести в жертву своего первенца в надежде, что у них появятся другие дети. Мать обычно воспитывала своего сына до периода половой зрелости, когда сообщала ему об уготованной печальной судьбе. Начиная с этого момента он посвящался только одному богу, и ему предстояло в день ежегодного праздника в честь этого божества броситься вниз головой со скалы высотой в пятьсот футов. Но еще более чудовищным обычаем было выбрасывать детей на съедение акулам в том месте, где река Ганг впадает в океан. Жертвы посвящались богине воды. Этот дикий обряд первым попал в поле зрения англичан, которые запретили его в 1802 году.

Еще одна отвратительная практика постоянно досаждала англичанам, — систематические убийства маленьких

девочек, которые оказывались ненужными для родителей. Если убийство детей и не было жертвоприношением в строгом смысле этого слова, то оно явно было следствием индуизма и его строгой кастовой системы. О браке девушки за рамками ее собственной касты не могло быть и речи, а продолжительное девичество считалось нецеломудренным и позорным для всей семьи. Правила в этом отношении становились все строже и строже, а выбор постоянно суживался. В начале XIX века, например, хуже всего с молодыми девушками дело обстояло в Пенджабе, где предложение невест намного превышало спрос. Сыновья отдавались семьями тем, кто был готов заплатить за них наивысшую цену, а приданое одной-единственной дочери могло пустить по миру ее родителей. Рождение девочки в бедной, но очень знатной семье касты раджпутов считалось настоящей катастрофой. Самым простым выходом было убийство ребенка — его либо просто душили, либо травили, для чего мать натирала опием соски своих грудей.

Среди тех человеческих жертвоприношений, которые существовали и в XIX веке, наиболее странными, на наш взгляд, были обряды племени гондов в штате Орисса. Это было древнее племя, ранее жившее на севере Индии, пока не было оттуда вытеснено арийскими племенами в 1400 г. до н.э. Их ритуал обессмертил Джеймс Фрэзер в своей знаменитой книге «Золотая ветвь». Все ритуалы были явно связаны с урожаем и плодородием почвы. Гонды приносили в жертву людей в честь богини Земли Тари Пенну. Человеческие жертвы, по мнению многих, были нужны для получения высокого урожая такой культуры, как «тумерик», из которой приготавливался знаменитый краситель. Считалось, что если поле не полить людской кровью и не зарыть в землю куски человеческой плоти, то получаемая из этого растения ярко-красная краска утратит свою обычную глубину. Жертвы для этой цели назывались «мериа», и традиция требовала, чтобы их либо покупали еще в младенчестве или же с детства специально готовили к незавидной судьбе. Кроме тех детей, которые уже рождались как «мериа», дополнительное их число приобреталось у племени ткачей пан, которые в свою очередь крали их у зазевавшихся родителей. Все долгие годы, до того рокового дня, когда «мериа» приносился в жертву богине, его усиленно кормили и баловали. Когда они вырастали, им выделяли участки земли и предоставляли жен, с которыми они производили на свет детей, таких же «мериа», как и они сами.

За десять-двенадцать дней до ежегодной торжественной церемонии у намеченной жертвы сбривали наголо волосы. После нескольких ночей, проведенных в кутежах, в ночь перед главным событием жертву одевали во все новое, и начиналось торжественное шествие сельчан во главе с ним под музыку и танцы от деревни до рощицы «мериа» — на этом месте, неподалеку от деревни, росло несколько высоких деревьев, не тронутых еще лезвием топора. Чтобы посмотреть на ритуал жертвоприношения, сюда стекались толпы людей. Как и в древней Мексике, никто не желал оставаться в такую минуту дома, все поголовно — мужчины, женщины, дети — хотели во что бы то ни стало присутствовать на этом «празднике».

В этой рощице «мериа» привязывали к столбу, натирали маслом, красили «тимереком» и украшали цветами. Вообще в течение целого дня к жертве относились с величайшим благоговением, словно к самому божеству. Толпа людей танцевала рядом с ним, обращая к матушке-Земле такие слова: «О бог наш, мы приносим эту жертву тебе, а ты ниспошли нам хороший урожай, хорошую погоду и крепкое здоровье». Все это время люди, толкаясь, мешая друг другу, пытались завладеть хоть крошечным сувениром от «мериа», пусть даже его плевком. В некоторых деревнях, до того как отвести обреченного на гибель человека в жертвенную рощу, его водили от дома к дому, обитатели которых вырывали у него по волоску с головы. Метод убийства жертвы-«мериа» разнился от деревни к деревне, но принцип сохранялся один и тот же: смерть должна была быть долгой и мучительной. Как и в Мексике, жертва не имела права оказывать ни малейшего сопротивления, и довольно часто с этой целью его заставляли выпить большую дозу сильнодействующего наркотика.

Вот как описывает один из таких обрядов Джеймс Фрэзер:

«Одним из самых простых способов было удушение. Для этого обычно расщепляли толстую ветвь дерева, и в эту трещину просовывали либо шею жертвы, либо его грудь, после чего верховный жрец со своими помощниками сдавливали трещину что было сил. Затем жрец наносил легкие удары по телу жертвы острым топором, после чего толпа бросалась к несчастному, стесывая мясо у него с костей, оставляя, правда, голову и его внутренности нетронутыми... В Чинна Кимеди жертву тащили, например, по полям в окружении толпы, и люди, стараясь не задеть голову и его внутренности, кожами сдирали мясо с его тела, пока несчастный не испускал дух. Другой метод убийства в том же районе заключался в том, что жертву привязывали к хоботу деревянного слона, который вместе с жертвой вращался по оси, а толпа старалась изловчиться и во время этих быстрых вращений срезать с тела несчастного кусок-другой плоти. И это продолжалось до тех пор, пока он не умирал у них на глазах. В некоторых деревнях было обнаружено до четырнадцати таких деревянных слонов, которые использовались в этих кровавых церемониях. В другом месте жертву медленно умерщвляли у костра. Для этого устраивалась низкая, покатая, как крыша, сцена, на которую клали жертву со связанными ногами, чтобы лишить ее возможности оказывать сопротивление, после чего рядом разводили костры и то и дело прижигали несчастного горящими головешками. Он скатывался вниз к костру, но его снова поднимали, укладывая на прежнее место, и чем больше он проливал горьких слез, тем тучнее, по мнению крестьян, выдастся урожай и более обильными будут дожди. На следующий день тело жертвы расчленялось на мелкие кусочки... и съедалось.

Сразу же после смерти «мериа» гонцы относили по кусочку его плоти в каждую деревню племени гондов. Там местный жрец разрезал его надвое, один кусочек он отдавал богине Земли, который сжигался в ее честь в небольшой ямке, вырытой в земле. Второй разрезался на еще более мелкие кусочки по числу членов семьи. Каждый из них заворачивал свой кусочек в листья и сжигал его в укромном местечке в земле».

О том, что обряды с принесением человеческой жертвы — «мериа» — были запрещены, свидетельствуют донесения майора (позже генерал-майора) Джона Кэмпбелла, о котором Фрэзер упоминает в своей книге. Из-за таких жертвоприношений, как «мериа», «сати», убийства через удушение, которые практиковались не в одном каком-то месте, а на территории всей страны, англичане попали в затруднительное положение. Как пишет в своей книге «Люди, которые правили в Индии» Филипп Вудрах, все были согласны в одном: англичане должны проявлять максимум осторожности и не вмешиваться в религиозные представления народа.