Канун Всех святых
Шрифт:
— Да, — повторила Мари, улыбаясь бифштексу на тарелке.
— Не хочется есть, — сказала Мэг.
— Не хочется, — отозвалась Мари.
— За это мясо, — воскликнул отец, — платили больше доллара за фунт! И сейчас вы хотитеесть.
Дочери умолкли и стали жевать, но явно проявляли признаки беспокойства.
— Не ерзайте! — воскликнул отец.
Девушки посмотрели на дверь.
— Не вертитесь! Попадете вилкой в глаз.
— Такой высокий, —
— Такой темноволосый.
— И красивый, — завершил отец, обращаясь к матери, которая вошла с кухни. — Скажи, пожалуйста, в какое время года женщины чаще сходят с ума? Весной?
— Как правило, лечебницы переполнены в июне, — ответила та.
— Сегодня с четырех часов дня наши дочери как-то странно себя ведут, — сказал отец. — Юношу, который придет вечером, они собираются поделить на двоих, словно торт. А можно сравнить это с бойней, где еще минута, и бычка стукнут по башке, а потом разрежут пополам. Интересно, мальчик знает, что его ждет?
— Мальчики друг друга предупреждают, насколько я помню, — сказала мать.
— Мне легче не стало, — продолжал отец, — я знаю, что мужчина в семнадцать лет — идиот, в восемнадцать — болван, к двадцати развивается до придурка, в двадцать пять он простофиля, в тридцать — ни то ни се, и только к славному сорокалетнему возрасту становится обычным дураком. И сердце мое обливается кровью при мысли о «бычке», которого эти девицы принесут вечером в жертву, как древние инки.
— Ты прямо из себя выходишь, — сказала мать.
— Они не воспринимают. Сейчас для них все пустой звук. Кроме отдельных слов. Хочешь убедиться? — Отец наклонился к дочерям, безучастно уставившимся в свои тарелки, и произнес:
— Любовь.
Девушки очнулись.
— Настоящий роман.
Встрепенулись.
— Июнь, — произнес отец, — свадьба.
Легкая конвульсия передернула его дочерей.
— А теперь передайте мне подливку.
— Добрый вечер, — сказал отец, открывая парадную дверь.
— Здравствуйте, — ответил парень, высокий, темноволосый и красивый, — меня зовут Боб Джонс.
«Редкое имя, ничего не скажешь», — подумал отец и сказал:
— Пожалуйста, проходите. Мои дочери наверху, меряют все свои платья. Хотят произвести на вас впечатление.
— Спасибо, — ответил Боб Джонс, который возвышался над отцом как башня.
— Вас довольно много, Боб, — сказал отец, — чем вы занимались, когда вам был месяц от роду? Толкали вагоны?
— Не совсем, — улыбнулся Боб. Здороваясь с отцом, он так тряс его руку, что тому пришлось сплясать что-то вроде танца шотландских горцев.
С обреченным видом отец провел «бычка» в любовно разукрашенную «бойню».
— Садитесь, — пригласил он, — нет, не на этот стул: он современный, больше
— Они еще этого не решили, — Боб улыбнулся.
— А у вас что, нет права голоса? Надо постоять за себя.
— Одна мне нравится больше, но, честно говоря, я боюсь об этом даже заикнуться: растерзают.
— Да, — сказал отец, — и ногтями, и пилками для ногтей. Жуткая смерть. Позвольте дать вам один совет. Впрочем, скажите сначала, чем вас угостить, ведь это ваша последняя трапеза. Сандвичи, фрукты, сигареты?
— Я съем немножко фруктов, — сказал парень. Он сгреб охапку персиков с кофейного столика; отец не успел глазом моргнуть, как их поглотила доменная печь в образе человека.
— Что же вам еще посоветовать? — начал отец. — Мэг красивее, зато у Мари есть индивидуальность. Это лотерея. Впрочем, любая из них будет прекрасной женой.
— Э-э-э-э, не торопите меня со свадьбой.
— А я и не тороплю. Хорошенько подумав, вы можете жениться в любой день на этой неделе. Интересно, как мои дочери решат, которой из них вы достанетесь?
— Они мне устроят экзамен.
— Экзамен?
— Ну да, устный и письменный, как в школе.
— Боже милостивый, никогда про такое не слыхал.
— Да, суровое испытание. Я дрожу как кролик.
— И вы считаете это правильным?
— Видите ли, сэр, нельзя заставить баскетбольного болельщика встречаться с тем, кто баскетбол терпеть не может. Мы подошли к вопросу научно, как нас учили на уроках психологии.
— Звучит не так уж глупо.
— Совершенно верно, — ответил серьезно Боб Джонс. — Итак, девушки будут задавать вопросы мне, вопросы друг другу, а я им, а потом мы все вместе сделаем вывод.
— Вот это да! — воскликнул отец.
— А вы не знаете, сэр, — юноша смутился, — какого рода вопросы они будут мне задавать? За столом не обсуждали?
— Боб, с моей стороны это было бы нечестно…
— Вы правы, — Боб нервно хихикнул и уничтожил еще один персик, куснув пару раз.
— Хотя, честно говоря, я действительно ничего не видел и не слышал, — сказал отец, — эти ведьмы варили свое зелье без свидетелей. Впрочем, они скоро спустятся сюда и принесут перстни Борджиа [17] или что-нибудь в этом роде. Съешьте еще персик.
17
Такие перстни применялись для отравления ядом при дворе Борджиа (Италия XV–XVI веков). (Здесь и далее примеч. пер.)