Кап, иди сюда!

Хазанов Юрий Самуилович

Как-то в самый разгар игры Каплин не бросился, как обычно, на поиски преступника, а задержался у сараев. Он глядел куда-то вверх и лаял как заведённый.

Ребята подошли к сараям, но ничего такого сначала не заметили. А пёс прямо разрывался. Когда

они догадались посмотреть наверх, то увидели, что между сараями засунут старый ящик, не такой большой, чтобы в нём мог поместиться преступник, но и не маленький.

Ребята стали бросать в ящик камнями, и вдруг оттуда послышалось мяуканье.

Подкатили большой камень, Вова встал и ухватился за ящик, а снизу подлезли Тоська и другие ребята.

— Смотрите! — завизжала Зоя. — Кот!

— И совсем не кот, а котёнок, — сказала Тата. — Уй ты, мой хорошенький! Тощий какой! Кто тебя сюда посадил?

Ребята столпились у ящика, но в это время сверху, из окна третьего этажа, раздался крик:

— Эй вы, шантрапа! Зачем ящик вытащили? Кто просил? Что он, мешал? — Это кричал Витька Мохов из 5-го «Б».

— Туда котёнок попал, — сказал Вова. — Молчи, Каплин.

— «Попал»! — ответил Мохов. — Не попал, если б не посадили. Хотим проверить, сколько дней без еды и питья выдержит. Уже четыре дня сидит… Эй ты, чёртов глаз, что делаешь?! Зачем доску отрываешь? Получить хочешь?

Но Тоська уже оторвал планку ящика, Вова придержал Каплина, а котёнок выскочил и помчался к помойке.

— Учёный какой нашёлся! — сказал Вова.

— Тебя бы так, паразит! — крикнул Тоська. — Только выйди теперь!

— Какой глупец! — сказала Тата про Мохова.

Это вместо «дурак». Тата никогда не ругалась. Говорит, дала сама себе слово и будет держать его всю жизнь. Она чуть что — давала себе слово. С Зоей всегда дружить — слово. Научиться прыгать с парашютом, когда вырастет, — слово. Маме никогда «подумаешь» не отвечать — слово…

— Даже неохота в лагерь уезжать. — Это Вова сказал. — Кто с Каплином гулять будет?

— Я могу, — сказал Тоська. — Запросто. Не хуже тебя.

— Ты ведь тоже едешь, — сказала Зоя. — И Тата с вами. Значит, я буду. Если Вовин папа разрешит.

— Он у тебя убежит, наверно, — сказал Вова. — С ним не всякий может.

— Наверно, убежит, — согласилась Зоя.

— А у меня нет! Спорим? — сказал Тоська.

— И у тебя тоже убежит, — сказал Вова.

— Конечно, — сказала Зоя.

— Спорим, нет? Ну, давай… Я его так отдрессирую… — И Тоська схватил Каплина за поводок.

— Не цапай, не твой пока! — сказал Вова. — Дрессировщик нашёлся! Подай сперва заявление

в письменном виде.

— Воображать стал? — сказал Тоська. — Собака-то совсем не твоя… Хмыра несчастная!

— Это кто, я «несчастная»? — завопил Вова. — А ну повтори! Повтори!

Неизвестно, чем бы кончился этот разговор, если б из окна снова не показался Витька Мохов.

— Дай ему разок! — сказал он непонятно кому. — Что, испугался? Эх вы, трусовня!

— А ну выходи во двор! — закричали почти вместе Вова и Тоська.

Но Мохов не вышел.

— Глядите, он чего-то нашёл и ест! — крикнула Тата.

— Фу! — закричал Вова на Каплина.

— Фу! — крикнула Зоя.

«Фу» — значит «нельзя».

Письма и заявления

На другой день Вовин папа достал из почтового ящика вместе с газетами конверт без марки. На нём было написано: «Тов. Тройскому М. А.»

— Интересно, — сказал папа, входя в комнату. — От кого бы это? — И разорвал конверт. — Смотрите, — сказал он, когда развернул бумагу. — Официальный документ.

На бумаге было написано:

Зоевление

Розришите мне гулять с псом (собакой) Каплином. Буду биречь, как зарницу ока.

Ученик 5-го «Б» Денисов Антон.

— Дай-ка, — сказала Вовина мама.

Она взяла красный карандаш и написала под заявлением: «Четыре ошибки в четырёх строчках. И не «зарницу», а «зеницу». Стыдно!»

А папа спросил Вову:

— Ты ему не даёшь гулять с собакой?

— А что, — сказал Вова. — Он хочет один. Возьмёт и потеряет. Очень просто. Что я его, не знаю, что ли?

— А ты? — спросил папа. — Не можешь потерять?..

— Не могу, — сказал Вова. — Зачем мне его терять? Может, когда дядя Семь приедет, Каплин у нас насовсем останется…

— Ни в коем случае! — сказала мама. — И слышать не хочу.

Но тут в разговор вмешался сам Каплин. Он угрожающе зарычал, все обернулись и увидели, что он злится на папин ботинок, у которого уже не было задника.

— Ах ты дрянь такая! — закричала мама и, наверно, стукнула бы его, если бы не вмешался папа.

Он отнял у пса ботинок, оглядел его и сказал задумчиво:

— Я давно уже собирался купить себе модные ботинки. Каплин понял это и ускорил дело…

И папа шлёпнул его по тому месту, откуда начинался вечно виляющий хвостик с завитком на конце.

Поджав свой завиток, Каплин поплёлся на подстилку.

— Вот тебе твоя собака… — начала Вовина мама.

А дня через два к Семёну в Пятигорск полетело письмо.