Капище (Чечня-1996)
Шрифт:
Кто знает, может, это был отвлекающий маневр. Не знаю, не знаю. Эх, выпить бы сейчас! Смотрю дальше. Вроде тихо.
Спустя ровно два часа от отмерянного мной срока, появляется Рабинович. Идет, оглядывается. Здорово его отделали. Ну, да ладно, ему это не впервой! Живой, на своих ногах, что еще надо!
Станция взорвалась голосом вожака:
– Эй, Салтым, отдай мою семью!
– злой голос, очень злой.
– Спокойно, мужик, спокойно, я выполню свою часть договора. Ты же знаешь, что слово я свое держу. Пусть пленник кавказский подойдет ко мне поближе, а там
– Кстати, оттащи своих шакалов от блока, не умеют прятаться, пусть топают по домам. Я не шучу, оттащи, погоня мне не нужна. Я заберу своего друга, и мы спокойно уйдем к себе домой. У вас своя свадьба, а у нас - своя. Давай, отзывай, время еще есть.
Снова радиостанция взорвалась скороговоркой на гортанном чеченском языке и группа пехоты численностью в двадцать стволов потащилась вглубь деревни.
Кое-кто оборачивался и показывал мне международный жест под названием "50%", кто-то средний палец - видиков насмотрелся, еще один умник отклячил задницу и похлопал по ней. Топайте, ребятишки, топайте, потом разберемся. Мне сейчас нужно Рабиновича обратно получить, мою путеводную звезду, или нить Ариадны, как хочешь его обзови, но он мне нужен.
"Ну, давай, Андрей, быстрее шевели ногами! Понимаю, что тебе сложно, больно, но надо, Андрюшенька, надо! Через полчаса начнет темнеть, а здесь темнеет очень быстро, поэтому надо поторопиться, миленький, ну же! С наступлением темноты наши шансы упадут так низко, что канализация будет для нас так высоко, как горы Кавказа сейчас", шептал я, обращаясь к Рабиновичу.
Андрей, будто услышав меня, прибавил шаг, ну, все, пора спускаться, через пять минут он скроется за поворотом и не будет виден с блок-поста. Не думаю, что они на него навесили передатчик. Мозгов не хватит.
Я бегом спустился к машине. Освободил женщину. Свое слово держим, а может, быть, зря? Я внимательно смотрел ей в глаза. Было желание просто вытащить нож и тихо всадить ей в шею.
Если женщина вела себя как дикая кошка, пытаясь освободится от пут, то, посмотрев в мои глаза, притихла. Видно, что-то страшное увидала на моем лице. Ладно. Я же солдат, а не чудовище! Беги! Я закончил ее отвязывать, толкнул ее в сторону деревни.
– Иди. Мужу привет передай, помнишь, где сына оставили? Заберете его там.
Она стояла, растирая запястья рук, пошатывалась, ноги затекли.
– Иди, пока не передумал. Ты по-русски понимаешь?
– я помахал рукой в сторону деревни.
– Спасибо, - выдавила она из себя и неровной, пошатывающей походкой пошла в деревню.
В это время показался Рабинович. Все как в фильме "Мертвый сезон", когда производили обмен шпионов, промелькнуло в голове.
– Андрей, быстрее!
– крикнул я.
– Сейчас гонки начнутся!
– Не могу быстрее, - ответил Рабинович-Коэн, скособочившись подбегая к машине, держась то за бок, то за руку.
Залез в машину. Я ударил по педали газа.
– Ходу, Андрюшенька. Ходу!
– проорал я. Оборачиваюсь, погони не было. Пока не было.
– Спасибо, Леха, ну - спасибо!
– Становится традицией спасать тебя. Если сейчас начнется погоня, то хватай автомат и лезь назад, будешь отбиваться, там и гранаты есть, правда мало, но уж что есть!
– орал я, отчаянно крутя баранку, пытаясь поймать дорогу.
Меня колотила нервная дрожь.
– Откуда оружие, Алексей?
– Из закромов твоей необъятной Родины!
– А почему так мало?
– Бля! Я, что похож на трактор? Сколько мог, столько и унес, плюс две мины "МОНки" использовал, думаю, не обеднеет твоя ридна Израильщина?
– Не обеднеет!
– Кивнул головой Андрей.
На каждой кочке он охал.
– Сильно досталось?
– спросил я, постоянно крутя головой, высматривая, нет ли погони.
– Сначала сильно, а потом, когда ты захватил в плен семью, вообще бить перестали. А это ты здорово придумал! Они живые?
– Живые. Бабу сам видел, а шакаленок привязанный, обоссаный в лесу сидит. Впредь наука.
– Он у него один сын, остальные дочери, поэтому так трясется над ним.
– Ну и пусть дальше трясется, я ему мешать не буду. Ходу, Андрей, ходу! Эх, мама, не горюй! Нам еще минуты три форы, а там они нас не найдут!
– Куда едем?
– Андрей крутил головой, пытаясь сориентироваться на местности.
– Как куда? К тебе в тайник. Еще раз его попотрошим. Надеюсь, ты не против?
– Да за ради бога!
– с одесским акцентом ответил он.
Если чувство юмора возвращается, значит не все так хреново в этой жизни! Прорвемся, Андрей, обязательно прорвемся!
Вот и подъем, где я устроил засаду. Через несколько минут показалась и боковая дорога, сворачиваю туда, так, теперь не забыть, что здесь недалече растяжечка установлена.
– Не забыл про сюрприз дорожный?
– спрашивает Андрей.
– Не забыл, - сквозь зубы бормочу я.
Ага, вот и ориентир. Загоняю машину в лес, в гору, ломаю кусты, острые обломки ветвей царапают краску на машине. Не мое - не жалко! Все, дальше машина не пойдет. Деревья. Выходим, подбираем обломанные ветки и маскируем машину. Смотрю на часы. Минут через десять начнет темнеть, хрен духи полезут в лес по темноте. Слышно, как внизу проревел двигатель машины, это они за сыном поехали, хорошо ездят! Было бы у меня время, пару мин установил бы. И еще одна машина на высокой скорости промчалась в сторону границы. Ну и ладно!
– Ну что, горемыка, надо идти в схрон. Прямо и не знаю, если бы его не было, или если бы ты мне его не показал, что бы мы делали!
– А ничего, Леха, каюк бы нам пришел!
– Андрей при каждом шаге охал и хватался за бок.
– Ребра целые? Может, тебе что-нибудь отбили?
– Да нет, вроде не похоже.
– Давай, пока полностью не стемнело, залезем в логово.
Минут через тридцать дошли до тайника. А ведь действительно, не было бы этого тайника, то ничего бы у меня и не получилось. Подождал бы, когда убьют Андрея, и потопал бы обратно. А теперь? А теперь у меня есть шанс стать миллионером!