Капитализм: Незнакомый идеал

Рэнд Айн

Помимо своей откровенности, Фромм весьма представителен в культурном отношении, и это нужно признавать. Темы, которые теперь постоянно муссируются в литературе, посвященной отчуждению, - и вообще в сегодняшних общественных дискуссиях, - это именно те темы, которые вытащил на всеобщее обозрение Фромм: «неестественность» логического мышления, «ограничение» индивидуальности непротиворечивой, объективной реальностью, тяжесть вынужденного выбора, «трагедия» неспособности поедать чей-то пирог и одновременно владеть им, пугающая личная ответственность, общественный характер проблемы достижения самоидентификации; а также «любовь» как всемогущий ответ и социализм как политическое выражение этого ответа.

Явная абсурдность

или невразумительность большинства дискуссий об отчуждении должны заставлять любого подозревать, что вся проблема совершенно иллюзорна. Но это было бы ошибкой. Несмотря на то что предлагаемые объяснения действительно оказываются мнимыми, сама проблема отчуждения реальна. Очень многие знакомы с тем болезненным эмоциональным состоянием, которое описывают авторы работ об отчуждении. Очень многие действительно лишены чувства самоидентичности. Очень многие ощущают себя чужими в мире, созданном не ими, и страшатся его.

Но почему? В чем состоит проблема отчуждения? Что такое самоидентичность? Почему так много людей воспринимают задачу ее нахождения как ужасную тяжесть? И в чем значимость обвинения капитализма в связи с этой проблемой?

Сейчас мы попытаемся ответить на эти вопросы.

Проблема отчуждения и проблема самоидентификации неразделимы. Тот, у кого нет ясного восприятия собственной индивидуальности, чувствует отчуждение; тот, кто чувствует отчуждение, лишен ясного восприятия собственной индивидуальности.

Боль является аварийной сигнализацией организма, она предупреждает об опасности; специфический тип боли, который представляет собой чувство отчуждения, дает человеку сигнал того, что он находится в неправильном психологическом состоянии - что его отношение к реальности искажено.

Ни одно животное не задается вопросами: кем я должен быть? Какой образ жизни соответствует моей природе? Такие вопросы могут возникать лишь у разумного существа, то есть у существа, для которого характерен концептуальный метод познания (отношения к окружающей реальности), которое обладает не только сознанием, но и самосознанием и которое благодаря способности к абстракции может представлять и осуществлять разнообразные альтернативные направления деятельности. Далее, такие вопросы возможны лишь для существа, чья способность к познанию произвольна (то есть процесс мышления не происходит автоматически), - существа, которое способно влиять на направление и характер собственных мыслей и действий, и, следовательно, существование которого связано с постоянным процессом выбора.

Как живая сущность, человек рождается с определенным набором нужд и способностей; из них складывается его так называемая видовая принадлежность - то есть его человеческая натура. Из того, как именно он использует свои способности для удовлетворения своих нужд - то есть как именно он обращается с фактами окружающего мира, какие варианты деятельности, мыслительной и практической, он выбирает, - складывается его личность, или индивидуальность. Его самоощущение - внутренняя идея или образ того, кем он является (в том числе его самооценка или ее отсутствие), - складывается из суммы всех выборов, которые он совершает. Именно в этом заключается смысл высказывания Айн Рэнд о том, что «человек - это бытие самостоятельно построенной души».

«Я» человека, его эго, его глубинная сущность - это его тип восприятия, его способность мыслить. Сознательное решение мыслить и идентифицировать факты реальности - принятие на себя ответственности за определение, что истинно, а что ложно, что хорошо, а что дурно, - базовая форма самоутверждения человека. Это его принятие собственной сущности как разумного существа, принятие ответственности, неизбежно следующей из интеллектуальной независимости, его заинтересованность в эффективности собственного мышления.

Сущность самоотвержения– это

временный отказ от сознательного существования. Когда и если человек решает избегать усилий и ответственности, связанных с мышлением, с поиском знаний, с формированием собственного мнения, его деятельность становится самоотречением. Отказ от мысли - это отказ от собственного «я», признание себя непригодным к жизни, неспособным взаимодействовать с фактами реальности.

Если человек делает выбор в пользу мысли, ему в первую очередь требуется собственное мнение и собственная система ценностей, которые для него не представляют тайны; он воспринимает себя как активное начало собственного характера, поведения и целей. Если человек пытается жить бездумно, он воспринимает себя пассивно, его личность и действия оказываются случайными производными сил, которых он не понимает, его сиюминутных чувств и стихийных воздействий окружающей среды. Отказываясь от ответственности мышления, человек оказывается во власти непроизвольных, подсознательных реакций - которые в свою очередь находятся во власти внешних сил, с которыми он сталкивается, во власти любых процессов, вещей, индивидуумов, оказавшихся с ним в контакте. Он пассивно соглашается стать воплощением социал-детерминистских взглядов на человека: пустой формой, ожидающей наполнения, безвольным роботом, ожидающим сигнала к подчинению от любой среды и любого управляющего устройства.

Твердое ощущение самоидентичности - производное двух вещей: установки на независимое мышление и, как следствие, существования целостной системы ценностей. Так как эмоции и цели человека определяются его ценностной ориентацией и она же придает его существованию направление и смысл, человек воспринимает свои ценности как продолжение себя, как неотъемлемую часть своей личности, как фактор, имеющий важнейшее значение для того, что именно он собой представляет.

Под «ценностями» в этом контексте имеются в виду фундаментальные и абстрактные ценности, а не конкретные суждения о чем-либо. К примеру, человек, для которого абстрактной ценностью является рациональное мышление, может подружиться с кем-то, кто покажется ему воплощением данного качества; если впоследствии он решит, что ошибся в своем суждении о нем, что его друг не рационален и что их отношения должны закончиться, это никак не изменит его самоидентичность; если же он решит, что рациональность более не является для него ценной, его самоидентичность будет изменена.

Если ценности человека противоречат друг другу, это неизбежно нарушает его самоидентичность. Следствием этого становится расщепленное самоощущение, распад личности на несовместимые фрагменты. Чтобы избежать этого болезненного опыта расщепления личности, человек с противоречащими друг другу ценностями обычно старается избавиться от осознания этих противоречий путем уклонения, подавления, логических построений и т.д. Таким образом, чтобы избавиться от проблемы, порожденной неудачей мышления, он отрекается от него. Чтобы избавиться от угрозы, нависшей над его самоидентификацией, он отрекается от собственного эго– отрекается от себя самого как мыслящего, оценивающего существа.

Поступая так, он опускает собственное самоощущение на более низкий уровень, переходя от мышления, которое представляет активный, побуждающий элемент в человеке, к эмоциям, которые представляют пассивный, тормозящий элемент. Движимый ощущениями, происхождения которых он не понимает, и противоречиями, наличия которых не признает, он страдает от усиливающегося чувства самоотделения, самоотчуждения. Эмоции человека - производное его установок и ценностей, тех мыслей, которые у него были или в которых он потерпел неудачу. Но человек, которым управляют эмоции и который пытается заменить ими рациональные суждения, воспринимает их как враждебную силу. Парадокс его положения в том, что эмоции становятся единственным источником его самоидентификации, но при этом он начинает воспринимать себя как существо, управляемое демонами.