Капиталократия и глобальный империализм

Субетто Александр Иванович

В.Г.Камаров онтологическую ложь трактует как «ложь истории».

Приведу длинную выдержку из работы В.Г.Комарова [48, с.143, 144]:

«…бесследному исчезновению общественных миражей препятствует писаная история, т. е. историография, которая возводила и продолжает возводить в исторический масштаб множество объективных материальных кажимостей, образующих вполне определенное качество – онтологию историографической лжи, которую никому не придет в голову считать онтологической ложью истории, а тем паче правдой. Однако ложь историографии, все еще не умеющей ясно различать, что в историческом процессе есть эффект сознательных и рациональных человеческих усилий, что есть продукт иррациональных побуждений и слепого эгоизма и что представляет непредвиденный и, может быть, принципиально непредвидимый итог взаимной корреляции стохастических

факторов вселенского космо-био-антропо-социо-ноосферогенеза, наталкивает на мысль о необходимости более внимательного рассмотрения проблемы онтических/онтологических корней неправды в истории. Из этого обстоятельства, что в глобальных всемирно-исторических происшествиях рано или поздно во всем своем величии обнаруживается одна только онтологическая правда истории и обнажается не сопоставимая с ней ничтожность онтической/онтологической лжи, следует всего лишь абстрактная невозможность кристаллизации из нее онтической/онтологической лжи истории.

В чем же тут дело? Не обладая универсализмом и всеобщностью правды истории, ее антипод – ложь истории – все-таки существует как несамостоятельная, паразитарная форма бытия псевдоправды истории, выдающей себя, разумеется, за правду. В качестве социально-исторической констелляции лжей разделенных иерархических обществ онтическая/онтологическая ложь истории конституируется в основном из объективных материальных кажимостей, онтических/онтологических миражей, обладающих огромной энергией суггестии – способностью внушать себя индивидуальному и групповому сознанию, проникая в него независимо от когнитивных намерений и иных форм сознательного волеизъявления отдельных людей и их общностей. Будучи концентрацией объективных видимостей разделенных обществ, онтические/онтологические миражи черпают все свои материальные и духовные энергии из онтической/онтологической правды жизни и правды истории, соответственно оскверняя и сокращая ресурсы этого живительного источника».

Такой «видимостью» или «кажимостью», порожденной товарно-рыночным фетишизмом, является кажимость будто капитал, богатство производит капитал, капиталократия, на повседневном языке – бизнесмены, предприниматели, а труд играет вторичную роль, выполняя роль одного из факторов производства, если следовать «факторной» концепции экономического развития, столь любимой теоретическими системами в рамках «экономикса». Вот пример такой «кажимости» в рамках «превращенных форм» капиталистического бытия, представленной в солидном экономическом журнале «Конкуренция и рынок» (№ 3, 2008 г.) в статье «Кто обустроит Россию?» [1]. В ней автор пишет о «настоящем мужике», который концентрирует свои творческие способности и увлекает «своих сторонников на создание и продвижение того или иного продукта». «Мужики преобразуют рынок под свой продукт,  – утверждается в статье – Толпа (рынок) не имеет мозга. Ее мозг того, кто ведет за собой толпу. Уметь хотеть за толпу и угадывать при этом ее подспудные, не понятные ей пока желания,  – гениальное искусство, которым Бог сполна наделяет Мужика. Экономическая история России знает периоды высокой концентрации «настоящих русских мужиков» в промышленности (Строгановы, Демидовы, Кокаревы, Рябушинские, Леденцовы и др.), достигших фантастических результатов в конкурентной борьбе с иностранцами за российский и мировой рынок» [1, с.9]. Собственно говоря « Мужик », перед которым преклоняется автор, это капиталист, причем капиталист – игрок с большими деньгами. Дж. Сорос так и сказал, рынком и историей управляет игрок с большими деньгами. А Богом такого «мужика» является Капитал-Фетиш [17]. Если в СССР героями были герои труда (неслучайно высшей наградой в СССР была Золотая звезда Героя Социалистического Труда), которыми стали Стаханов, Демченко, Курчатов и многие другие, то теперь настоящими «мужиками», «преобразующими рынок под свой продукт» и управляющие «толпой (рынком)», становятся капиталисты – Демидов, Кокарев, Рябушинский и другие.

Онтологическая правда состоит в том, что труд и только труд является основой экономического развития и всей свершающейся человеческой истории, труд и только труд находится в основе воспроизводства капитала, движителем его движения, труд и только труд лежит в основе очеловечивания человека, его творчества и созидания, возможности жить и продолжать жизнь, труд и только труд придает смысл жизни человека и лежит в основе его духовности, нравственности и культуры.

В.Г.Комаров замечает: «К.Маркс и Ф.Энгельс в «Немецкой идеологии» писали: «…люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии «делать историю». Но для жизни

нужны, прежде всего, пища и питье, жилища, одежда и кое-что еще. Итак, первый исторический акт – это производство средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей, производство самой материальной жизни. При этом такое историческое дело, такое основное условие всякой истории, которое (ныне так же, как и тысячи лет назад) должно выполняться ежедневно и ежечасно…» [50, с.26]. Как без предвзятости это могло быть оспорено в теории?  – спрашивает В.Г.Комаров. – Разумны ли и оправданы ли общественные устройства, возводящие в ранг элиты «делателей», весьма косвенно связанных с производством материальных средств общественной жизни, а нередко и прямо занятых их разрушением, разграблением и присвоением?» [48, с.113].

В.Я.Ельмеев замечает по этому поводу: «Преувеличение роли капитала по сравнению с его источником – трудом – давно известное занятие защитников капитала» [23, с.132].

Он общие основы политической экономии представил под названием «социальной экономии труда» [26]. И это справедливо, потому что будущее человечество связано с обществом Труда на базе общественной собственности на средства производства. Освобождение человека и высвобождение Труда из под гнета эксплуатации его Капиталом являются единым процессом. И это процесс есть одновременно процессом освобождения от товарнорыночного фетишизма, который поставил человека в начале XXI века на грань экологической гибели, от кажимостей, онтологической лжи, рождаемых этим фетишизмом.

Онтологическая ложь бытия «общества Капитала», капиталократии, онтологическая ложь «истории Капитала», направленной на отрицание истинной истории человека, сопровождается текущей ложью как практикой капиталистической экономики – ложью, рождающей преступления капитализма против человека, жизни на Земле. В.Овчинский в «Криминологии кризиса» замечает: «Мотивами подавляющего большинства преступлений на планете являются алчность и ложь. Именно на алчность и ложь как главные причины глобального кризиса указали в канун Нового 2009 года и в рождественские праздники лидеры мировых конфессий…Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл сказал, что кризис – это суд Божий над человеческой неправдой, над алчностью, непомерным желанием иметь как можно больше, потерей контроля над своим потреблением, суд над стремлением богатеть любыми средствами, забывая подлинные ценности и идеи» [72].

Первая фаза Глобальной Экологической Катастрофа и есть такой «непредвидимый итог взаимной корреляции стохастических факторов вселенского космо-био-антропо-социо-ноосферогенеза», о котором пишет В.Г.Комаров, продукт, проявивший онтологическую ложь капитализма, онтологическую ложь рыночно-капиталистической истории. Наступивший в начале XXI века кризис глобальной экономики капитализма высветил ложь его внутренней логики развития, связанной с его антитрудовой направленностью.

Одновременно эти оба кризиса обнажили «правду истории», которая и проявляется в императиве перехода к новым, ноосферно-социалистическим основаниям бытия человечества.

Псевдоправда капитализма, его истории, которая есть не более, «чем объективная материальная кажимость, заимствующая чужую сущность – сущность правды истории, развенчивается самой логикой истории », поставившей тест перед человеком – экологический тест. Для этого человеку, его Разуму «надо сделать честное усилие освободиться от предвзятостей как группового, коллективного, классового и т. п., так и индивидуального порядка с целью найти некий «угол зрения», «методологическую позицию», такое «расположение разума», которое бы обеспечивало наименее искаженное (наименее замутненное кажимостями) и наиболее адекватное видение процессов космо-био-антропо-социо-ноосферогенеза» [48, с.147].

Это в свою очередь требует «перейти последний «непереходимый предел» товарно-фетишистского рыночного мышления» [48, с.168], сбросить «свою буржуазную кожу» (К.Маркс [49, с.552]), но на что не способна классическая политическая экономия (на этот факт обратил свое внимание еще в XIX веке Карл Маркс ).

Поэтому вопрос стоит в начале XXI века с еще большей остротой о теоретической экономии, переходящей этот предел товарнофетишистского рыночного мышления на основе решения внешних императивов, диктуемых логикой становления Ноосферизма или ноосферного социализма, как формы спасения человечества от неминуемой экологической гибели в середине XXI века, если оно будет пребывать в плену онтологической лжи рыночно-капиталистической истории.