Капитан чёрных грешников
Шрифт:
Орденов же он и вовсе никогда не носил, но на сей раз вдел в петлицу розетку офицера Почетного легиона.
Утро было ясное, солнце сверкало, и последние капли росы трепетали на кончиках листьев, как влажные жемчужины, только что извлеченные из моря.
Никогда прежде господин Феро и не думал навещать новых соседей.
Как мы уже сказали, старый прокурор жил один и ни к кому в гости не ходил.
Поэтому слуги, увидев, как он вышел из Ла Пулардье-ра, несколько удивились этому воскресному гардеробу в восемь
Он ничего не объяснил, так что слугам пришлось только гадать между собой, а господину Феро до этого и дела не было.
По дороге он думал так:
"Теперь для меня установлен факт: сын капитана Фосийона и новый хозяин Ла Бом Николя Бютен — одно лицо. Итак, я нашел того, кого искал. Но одно меня очень смущает: что человек, который не признается, что был коробейником, живет в доме молодых супругов. Откуда же он там взялся?"
После встречи с Симоном в уме господина Феро зародилось подозрение.
Неужели Николя Бютен, сын несчастного, честного капитана Фосийона, сам — человек бесчестный? Уж не находится ли он в какой-то связи с бандой черных братьев?
Если бы не сообщение Симона — сообщение, подтвержденное свидетельством Стрельца, — господин Феро на другой день по возвращении из Экса все равно пошел бы в Ла Бом.
Но тогда он взял бы бумажник с сотней тысяч франков в банковских билетах, передал бы этот бумажник Николя Бютену и сказал бы:
— Вот то, что вам причитается.
А теперь господин Феро оставил бумажник в Ла Пулар-дьере, хотя деньги и были готовы.
По дороге он думал, какой бы найти предлог для своего визита.
Думал он недолго.
Земли Ла Пулардьера и Ла Бома лежали рядом. Их разделял ручей.
Со старыми хозяевами Ла Бома у господина Феро был уговор, что каждый из них по очереди весной и осенью будет углублять русло ручья, чтобы талая вода с гор не заливала поля.
Новый хозяин, Николя Бютен, видимо, не знал об этом уговоре, и советник шел теперь возобновить его.
Войдя в небольшую платановую аллею, которая вела к дому, господин Феро увидел на скамье перед домом несколько человек.
Во-первых, две сестры: мадам Бютен и мизе Борель. Они сидели за вышиваньем.
Перед ними играл в траве маленький мальчик.
Немного в стороне мужчина лет тридцати, одетый в белую куртку и соломенную шляпу, подстригал садовыми ножницами деревья.
Лица женщин были ясны и спокойны; казалось, что и у мужчины нет никаких забот.
Увидев эту картину, господин Феро, никем из них не замеченный, вздрогнул и на секунду остановился.
"Может быть, — подумал он, — в этом доме и укрывается преступник, но никто из этих славных людей об этом, конечно, не знает".
Вдруг обе женщины встали, а мужчина обернулся.
Они услышали скрип шагов старика по песчаной дорожке. Тот спокойно направлялся к ним.
Николя Бютен пошел
— Здравствуйте, сосед, — любезно сказал советник. — Вы меня, должно быть, не знаете?
— Право, не знаю, — сказал Николя Бютен таким простодушным голосом и с такой искренностью во взгляде, что обманулся даже его собеседник, привыкший читать в глубинах самых злобных сердец.
— Я хозяин Ла Пулардьера.
— Господин советник Феро?
Никем из них не замеченный, он вздрогнул и на секунду остановился
И Николя Бютен снова поклонился.
— Он самый, — ответил советник и сам поклонился женщинам.
— Господин советник, — сказал Николя Бютен, — мы с супругой в самом деле очень виноваты: недавно приехали в эти края, а у вас с визитом не были. Но вы нас, верно, простите, ведь мы еще только-только устраиваемся.
— Охотно вас прощаю, дорогие соседи, — с улыбкой ответил старик. — Я ведь и сам по округе слыву мизантропом и говорят, что я живу, как медведь.
С этими словами он взял мальчика на руки и погладил по головке.
— Какой славный малыш! — сказал он.
— Это не наш, — ответил Бютен, — мы только два месяца, как поженились. Это сын сестрицы нашей…
Он посмотрел на жену, та зарделась.
Потом он поспешно распахнул большую стеклянную дверь в гостиную.
— Будьте любезны, проходите, господин советник, — пригласил он. — Солнце больно уж начало припекать.
— Да, правда, — ответил советник и смахнул капельки пота со лба.
Он вошел первым, хозяева за ним.
Николя спросил:
— Господин советник, не окажете ли великую честь выпить у нас чего-нибудь прохладительного? А мы уж так будем рады.
— Премного благодарен, дорогие соседи, — ответил советник. — Я никогда ничего не пью между трапезами: так лучше всего переносить жару.
И он сел, все время глядя на хозяина.
Но Николя Бютен был совершенно спокоен, и на лицо его изображалась безупречная порядочность.
Тогда советник объяснил, зачем пришел.
— Сделаем, конечно, все, что сможем, — ответил Николя Бютен. — Нам больше ничего не надо, как соседствовать с вами по-доброму.
Но господин Феро не торопился уходить. Он гладил ребенка по голове, говорил о том о сем с женщинами.
Время от времени он между тем поглядывал на дверь, как будто дожидаясь, что войдет кто-то еще.
Советник украдкой бросил очередной взгляд на Николя Бютена, все так же невозмутимого, и подумал: "А ведь этот человек должен знать, что из-за меня отрубили голову его отцу…"