Капитан Крокус (все иллюстрации)
Шрифт:
У самого дома заметил он притаившегося в тени человека, одетого сыщиком, Коко простодушно подумал, что это самый обыкновенный сыщик, не подозревая, что на самом деле это необыкновенно хитрый, даже самого себя перехитривший сыщик!
Скрываться было бесполезно. Коко зажёг у себя в комнате свет и даже отдёрнул занавеску, чтоб со двора лучше было видно всё, что происходит в доме.
Сыщик перемахнул через забор, спрятался между грядок и, не пропуская ни одного движения, начал наблюдать.
Немного погодя Коко зажёг фонарь и с корзиночкой в одной руке и садовыми ножницами — в другой вышел во двор, с большим чувством мечтательно
…На следующее утро два полицейских врача в белоснежных халатах ввели сыщика в кабинет Шефа полиции. Сыщик самоуверенно усмехнулся.
— Ну как? Проверили? — спросил Шеф.
Оба врача кивнули:
— Проверен. Полностью нормален. Физически здоров, умственных способностей нет. Упражнение по надеванию наручников выполняет на «отлично». Письменное упражнение по составлению доносов тоже на «отлично». К работе годен.
— Хорошо, — сказал Шеф и обратился к сыщику: — Теперь повторите всё, что вы мне рассказали.
— Слушаю! — бодро начал рапортовать сыщик. — Порученный моему наблюдению так называемый клоун Коко вышел в сад с корзинкой и ножницами в руках, напевая песенку «Уже поблёкли, отцвели сосисок нежные цветы», и приступил к сбору плодов с сосисочного дерева.
— Стойте! — рявкнул Шеф. — Вы отдаёте себе отчёт, что такое «сосисочное дерево»?
— Никак нет. Себе я никогда не отдаю отчёта — только вам, как своему непосредственному начальнику, я обязан отдавать отчёт.
— Вы видали? Вы слыхали когда-нибудь про сосисочное дерево?
— Никогда.
— Откуда же вы взяли его?
— Очень просто. На моих глазах упомянутый клоун Коко ножницами срезал выросшие на дереве сосиски, выбирая которые поспелее. Стебельки сосисок он срезал ножницами, а самые сосиски складывал в корзиночку. При этом он приговаривал: «Ага, поспела!.. Ну, а ты ещё зеленовата… Ну, не беда, дойдёшь на подоконнике!» Собрав урожай сосисок, он вернулся в дом и стал закусывать собранными плодами таким способом: он отрезал ломтик от своей галоши, на него накладывал сосиску, а кусочек шляпы клал сверху. Шляпу он не резал, а просто отрывал кусочками. Всё это я точно зафиксировал.
— И вы видели, как он съел свою галошу?
— Никак нет, он её не доел; наверно, хотел кусочек приберечь на завтрак. Потом он закурил сигару, и, когда она хорошо разгорелась, он её тоже съел и потёр себе живот. После этого он стал зевать, сказал, что пора спать, открыл дверцу шкафа, повесил себя за петельку пиджака рядом с халатом и захлопнул дверцу. Я хотел продолжать наблюдение, но тут гляжу — кто-то так преспокойно облокачивается мне на плечо. Оказывается, не кто иной, как сам клоун Коко. Стоит себе и наблюдает в окошко с таким интересом, как это он там, в комнате, сам закрывается в шкафу. После этого я принял решение поскорей явиться обо всём доложить. А после доклада вы меня отправили к врачам на освидетельствование, а теперь я вам снова…
— Хватит! — рявкнул Шеф. — Последнее: как вы объясняете то обстоятельство, что этот клоун подглядывал в окошко в то самое время, когда он сам себя вешал за шиворот в платяной шкаф рядом с халатом?
Сыщик стал думать. Он побагровел от усилия. Наконец он просиял
— Я так объясняю — скорей всего, очень уж ему было любопытно поглядеть!
— Тьфу! — плюнул Шеф и сделал знак сыщику убираться.
Глава 20. ЛЬВИНЫЙ ЧЕЛОВЕК
И вот железная дверь, прокатившись по роликам, захлопнулась, щёлкнув замком, и Капитан Крокус поспешил встать во весь рост.
— Отойдите, пустите меня вперёд, — глухо проворчал старый лев с густой длинной гривой. — Тут чужак! Я ему задам!
Обыкновенный неопытный человек никогда бы и не догадался, что лев так много сумел сказать своим коротким ворчанием. Но Капитан Крокус знал, что львиный язык намного короче человеческого. Один и тот же звук, только произнесённый по-разному, разным тоном, может иметь ровно тридцать три разных значения, начиная от «я тебя в клочья разорву» и до «я на тебя наброшусь, чтоб вместе поиграть». Отлично понимавший по-львиному Крокус, едва только старый лев кинулся на него, спокойно сел на пол и дружелюбно сказал (говорил он всё-таки с трудом):
— Друг… Друг!.. Не хочу драться… Поделюсь пищей!
Старый лев остановился, заморгал и, склонив голову набок, внимательно стал его разглядывать. Раза два он с недоумением понюхал шкуру Капитана.
Дело в том, что люди могли принимать за льва Капитана, застёгнутого «молнией» в львиную шкуру, но лев сразу же учуял неладное.
Капитан поспешил добавить:
— Я не лев. Я человек-друг. Друг! Я поделюсь пищей.
Он медленно расстегнул «молнию» и наполовину вылез из своей шкуры. Пока старый лев подозрительно обнюхивал голову шкуры, капитан задумчиво её поглаживал.
— Если ты человек, почему ты попал в западню для львов? — подозрительно пробурчал старый лев.
— Эти люди — мне враги. Львы — друзья!
— Люди нам враги. А ты не совсем человек. Может быть, ты немножко лев?
— Ты прав, пожалуй, я немножко лев.
Молодая львица одним прыжком подскочила к Крокусу и рыкнула:
— Сейчас я тебя ударю лапой наповал!
Капитан Крокус улыбнулся: у львицы были весёлые, шаловливые глаза и в голосе слышалось лукавство, а не ярость. Он тихонько дунул ей в ноздри, и она затрясла головой и, ласкаясь, подтолкнула его лапой так, что он едва не свалился.
Старый лев сердито буркнул:
— Не балуйся, не время баловаться! Мы в западне, тут пахнет кровью и убийством. Уррэаха! Люди всё время прячутся от нас за прутьями решётки, их никогда не достать. И только они сами умеют делать проход между прутьев!
— Я умею делать проход! — сказал Крокус. — Но если мы выйдем из клетки, то попадём в другую ловушку — вот среди этих стен. А из неё нет выхода.
— Всё равно, сделай проход, большая ловушка лучше! — промурлыкала молоденькая львица. — Хочу, хочу поскорей! Бегать!