Капитан Панталеон и Рота Добрых услуг
Шрифт:
— Его держат в Масане, селение окружено солдатами. — Пичуса прилипла ухом к радио, Пичуса громко повторяет все, что слышит, бежит к причалу, указывает на реку. — Видели? Все спешат в Масан — спасать брата Франсиско. Сколько лодок, сколько катеров, а плотов-то! Смотрите, смотрите.
— За эти годы наших наполовину секретных бесед я оценил вас, Бакакорсо. — Капитан Пантоха кладет ему руку на плечо, капитан Пантоха смотрит, как школьницы прыгают, бьют по мячу, бегают, и, чувствуя, как щекочет в ухе, чешется. — В этой дикой ситуации с самого начала до конца вы были моим единственным другом. Хочу, чтобы вы это знали. И что
— Да и вы мне понравились с первого взгляда. — Лейтенант Бакакорсо смотрит на часы, лейтенант Бакакорсо останавливает такси, открывает дверцу, садится в машину, уезжает. — Мне кажется, я единственный, кто понял, какой вы на самом деле. Ну, удачи вам у начальства, дело серьезное. Пожмите эту руку, капитан!
— Входите, я вас ждал! — Генерал Скавино встает, генерал Скавино идет ему навстречу, не подает ему руки, смотрит на него без ненависти, без злости, начинает ходить вокруг как наэлектризованный. — И с нетерпением, представьте себе. Посмотрим, что вы скажете в оправдание своих подвигов. Ну, начинайте же.
— Добрый день, мой генерал. — Капитан Пантоха щелкает каблуками, капитан Пантоха здоровается, думает: «Вроде не так уж и зол, странно». — Убедительно прошу вас передать мое письмо вышестоящему начальству, но сначала прочтите. Всю вину за происшедшее на кладбище я целиком возлагаю на себя. Другими словами, лейтенант Бакакорсо ни в чем…
— Отставить, об этом типе — ни слова, он у меня в печенках сидит. — Генерал Скавино на мгновение застывает, генерал Скавино подымает руку и снова начинает ходить кругами, а в голосе чуть проскальзывает раздражение. — Запрещаю вам даже упоминать о нем в моем присутствии. Я считал его своим доверенным лицом. Он должен был следить за вами, сдерживать вас, а он превратился в вашего приспешника. Клянусь, он пожалеет, что привел эскорт на похороны проститутки.
— Он выполнял мой приказ. — Капитан Пантоха стоит на своем, капитан Пантоха говорит мягко, не спеша и четко выговаривая слова. — В письме все подробно объяснено, мой генерал. Я принудил лейтенанта Бакакорсо привести на кладбище эскорт.
— Не спешите бросаться на защиту, вы сами нуждаетесь в защите. — Генерал Скавино снова садится, генерал Скавино смотрит на него долгим победным взглядом, ворошит газеты на столе. — Полагаю, вы уже видели плоды своих трудов. Это вы, конечно, читали. Но лимских газет у вас еще нет, редакционных статей в «Ла Пренсе» и «Эль Комерсио» вы еще не читали. Шум на всю страну из-за этой вашей Роты.
— Если мне не пришлют подкрепления, будет худо, мой полковник. — Лейтенант Сантана выставляет часовых, лейтенант Сантана приказывает примкнуть штыки, отдает команду: по посторонним стрелять после первого предупреждения; возится с портативной радиостанцией, пугается. — Позвольте мне отправить этого сумасшедшего в Икитос. Народ прибывает, один за другим высаживаются на берегу, а мы тут, в Масане, никак не защищены, сами знаете. В любой момент могут напасть на хижину, где он у меня сидит.
— Не думайте, я не собираюсь отказываться от своих поступков, мой генерал. — Капитан Пантоха чувствует слабость, чувствует, что у него потеют ладони, капитан Пантоха не смотрит в глаза, а лишь на генеральскую лысину в темных родинках, бормочет: — Позвольте напомнить, что газеты и радио говорили о Роте добрых услуг и до эпизода в Науте. Своим появлением на кладбище я не совершил никакого разоблачения. О существовании Роты знали все.
— Выходит,
— Солдате, павшем в бою. — Капитан Пантоха повышает голос, капитан Пантоха взмахивает рукой, делает шаг вперед. — Очень сожалею, но с Ольгой Арельано Росаурой дело обстоит именно так, а не иначе.
— Как вы смеете кричать на меня! — Генерал Скавино рычит, генерал Скавино багровеет, колышется на стуле, сокрушает порядок на письменном столе, неожиданно стихает. — Сбавьте-ка тон, а не то велю арестовать вас за дерзость. Вы что, черт подери, забыли, с кем разговариваете?
— Простите, ради Бога. — Капитан Пантоха отступает, капитан Пантоха вытягивается по стойке «смирно», щелкает каблуками, опускает глаза, шепчет чуть слышно: — Виноват, мой генерал.
— Командование думало продержать его там до получения распоряжений из Лимы, но раз в Масане дело оборачивается так скверно, лучше переправить его в Икитос. — Полковник Максимо Давила совещается с заместителями, полковник Максимо Давила изучает карту, подписывает накладную на горючее для воздушного транспорта. — Хорошо, Сантана, высылаю вам гидроплан, заберем у вас пророка. Сохраняйте спокойствие и постарайтесь избежать кровопролития.
— Так, значит, вы и на самом деле верите в глупости, которые наговорили в своей речи? — Генерал Скавино снова становится официальным, генерал Скавино снова улыбается, держится начальственно, чеканит каждый слог. — Чем дальше, тем больше я узнаю вас. Да вы просто циник, Пантоха. Думаете, мне неизвестно, что эта непотребная женщина была вашей любовницей? Вы устроили этот спектакль в минуту отчаяния, потому что расчувствовались, влюблены были в нее по уши. Какого же черта вы разглагольствуете теперь о солдатах, павших на поле брани?
— Клянусь вам, что мои чувства к этой рабочей единице ничуть не повлияли на то, что произошло. — Капитан Пантоха краснеет, чувствует, как щеки пылают, капитан Пантоха заикается, впивается ногтями себе в ладонь. — Если бы жертвой оказалась другая, все было бы точно так же. Это мой долг.
— Долг?! — Генерал Скавино весело кричит, генерал Скавино поднимается, ходит по кабинету, останавливается у окна, видит, что за окном льет как из ведра и река скрыта в тумане. — Выставить на посмешище армию? Клоуна из себя разыгрываете? Показать всему свету, что офицер выступал в лучшем случае в роли сводника? Это ваш долг? На кого вы работаете? Да это же чистый саботаж, подрывные действия!
— Ну что? Я спорила, что братья его выручат. — Лалита хлопает в ладоши, Лалита распинает на картонном крестике лягушонка, встает на колени, смеется. — Только что слышала, Синчи сказал по радио. Его хотели посадить на самолет, чтобы отвезти в Лиму, а братья накинулись на солдат, отняли его и убежали в сельву. Как здорово! Да здравствует брат Франсиско!
— Всего два месяца назад армия с воинскими почестями провожала в последний путь военврача Педро Андраде, который ушибся до смерти, упав с лошади, мой генерал. — Капитан Пантоха вспоминает, капитан Пантоха смотрит, как дождь струится по оконным стеклам, слышит, как грохочет гром. — Вы лично на кладбище произнесли возвышенную речь.