Капитан Райли
Шрифт:
Держась правой рукой за край корзины, левой он несколько раз дёрнул за трос по коду, условленному с Сесаром, который управлял с палубы движением корзины.
Оказавшись напротив ближайшего иллюминатора, Алекс велел остановиться, следя, чтобы не запутался трос. Корзина резко встала, Алекс высунулся наружу и заглянул внутрь корабля.
Сквозь запотевшее стекло скафандра трудно было что-либо разглядеть. Внутри царила непроглядная тьма, и тусклый свет, проникавший снаружи, мало чем помогал. Однако он это предвидел; достав карманный фонарик, чтобы насколько возможно
В первую минуту в тусклом свете маленькой лампочки он даже не сразу понял, что видит перед собой. Алексу снова потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить — верх теперь стал низом; лишь тогда он сообразил, что странные стальные штуковины, свисающие с потолка — не что иное, как двухэтажные койки. Направив луч фонаря вниз, он разглядел обнаженный человеческий торс, полускрытый горой тюфяков, опрокинутой мебели и всевозможных вещей. Глаза человека были выпучены от ужаса, а шея вывернута под неестественным углом.
Он был мертв, никаких сомнений. Однако намного важнее было то, что Джек оказался прав: причём не только относительно трагической участи экипажа, но и в том, что после безуспешных поисков у них, кажется, появилась надежда.
Благодаря воздухонепроницаемому люку и маленькому окошку из непробиваемого стекла, вода в каюту не попала, и внутри затонувшего корабля образовался своего рода воздушный мешок.
Полчаса спустя, когда корзину вновь подняли на палубу, Джек, едва успев снять шлем с головы Алекса, без долгих церемоний поинтересовался:
— Ну, что там?
Алекс снял шерстяной берет и кивнул.
— Ты был прав. Каюты полны мертвецов.
— И как они?..
— В некоторые вода не попала, хотя большинство — затоплены, — мрачно ответил Райли. — Некоторые двери открыты, и почти все стекла выбиты под давлением хлынувшей внутрь воды.
— Ч-черт!
— Ну что ж, — пожал плечами Райли, пока Сесар и Джек снимали с него свинцовый нагрудник. — В конце концов, этого и следовало ожидать, но надеюсь, что все не так страшно.
— Что значит — не страшно? — возмутился старший помощник. — Если вода проникла в каюты, все, что там было, пришло в негодность. А ты знаешь не хуже меня, чем сильнее повреждено устройство, тем меньше нам за него заплатят.
Райли покачал головой, опираясь на плечо Джека.
— Ты слишком беспокоишься по этому поводу, старина.
— Слишком беспокоюсь? — воскликнул Джек. — Есть хоть капля мозгов в твоей пустой башке? Как я могу не волноваться, черт побери!
Капитан загадочно улыбнулся и спокойно ответил:
— Потому что в этом нет необходимости.
— То есть как — нет необходимости? — отступив на шаг назад, Джек на миг задумался и подозрительно спросил: — Уж не хочешь ли ты сказать... Нет, это невозможно!
Алекс широко улыбнулся.
— Кажется, я ее нашел, — произнес он, кладя руку на плечо Джека. — Нашел эту штуковину, — повторил он, повысив голос, чтобы все услышали.
Вся команда «Пингаррона» замерла от изумления, не веря собственным ушам. Сесар застыл со свинцовым поясом в
Как ни странно, но первой снова опомнилась Эльза, хотя это ее не касалось. До этой минуты она спокойно стояла у противоположного борта рядом с Хельмутом и наблюдала за происходящим, а теперь, радостно вскрикнув, бросилась Алексу на шею. На этот раз Джек, похоже, даже не заметил подобного проявления чувств, возможно потому, что до этого и сам крепко расцеловал капитана, а теперь, восторженно вопя вместе с Жюли и Сесаром, на радостях отплясывал с Маровичем, подхватив того под руку, как пляшут подвыпившие крестьянки на праздничных гуляньях.
Стая чаек, должно быть, перепутав «Пингаррон» с рыболовецким судном, кружила над ним, издавая отрывистые крики, похожие на хриплый хохот. По-вечернему ласковое осеннее солнце разливалось по палубе. Алекс в теплом шерстяном белье, которое он надевал под скафандр, стоял у правого борта, опершись на планширь, и с упоением рассказывал окружившим его слушателям о недавнем погружении.
— Поначалу я глазам своим не поверил. Это был один из последних иллюминаторов, которые мне оставалось обследовать. Ни на что уже не надеясь, я посветил в окно фонариком, и тогда я ее увидел. Третья по счёту каюта со стороны ничем не выделялась среди других, хотя на самом деле очень от них отличалась. Две предыдущие, видимо, принадлежали экипажу: в них были перевернутые койки, матрасы, целые груды всевозможных вещей... и трупы — множество трупов.
— А в этой — не было? — спросил Сесар.
Алекс покачал головой.
— Эта каюта, — сказал он, — была намного больше остальных. В ней было два иллюминатора, причем оба целые, и вместо нагромождения коек до самого потолка — единственная односпальная кровать и деревянный шкаф, а также письменный стол, несколько картин, груды всевозможных документов и еще кое-что, наводившее на мысль, что это каюта высокопоставленного офицера.
— Может, это капитанская каюта? — спросила Жюли.
— Я тоже сначала так подумал. Но потом я заглянул в шкаф, где все осталось почти нетронутым, и сквозь полуоткрытую дверцу увидел рукав мундира, — он выжидающе оглядел присутствующих, прежде чем продолжить. — Черный рукав с серебряными нашивками и нацистским значком.
— Форма офицера СС, — прошептал Хельмут с лёгкой дрожью в голосе.
— И что же делал офицер СС на корсарском корабле? — растерянно спросил Джек.
Капитан «Пингаррона» пожал плечами.
— Понятия не имею, — признался он. — Но это заставило меня осмотреть каюту особенно тщательно. И хотя сквозь стекло шлема, да при тусклом свете фонаря я мало что мог разглядеть, я обнаружил нечто весьма интересное, прилипшее к потолку в дальнем углу комнаты.
— Тот самый механизм? — воскликнула Жюли, не в силах сдержать нетерпения. — Ты видел его?