Капитан разведки
Шрифт:
– Куда летим? – спросил он с угасшим взглядом.
– К офису «Седьмого неба», – распорядился Антоненко, забираясь в кабину «EXEC-162F».
– Собираетесь рассчитаться с Нишариным?
– Что-то вроде того.
Дождавшись, пока вертолет вознесет его над владениями, Антоненко с удовольствием подставил лицо встречному ветру и предложил:
– Держи курс на юг, а сам присмотрись ко мне хорошенько, Михаил… Как я выгляжу?
«Дерьмово!» – вот что ответил бы Хват, если бы вдруг решил по дурости, что от него ждут искреннего ответа.
– Как всегда, Олег Григорьевич, – сказал он.
– А
– Ну, импозантно… И щеки у вас румяные…
– Даны им очи, да не видят, ибо слепы сердцем! – воскликнул Антоненко голосом заправского проповедника. – Перед тобой один из тех редких людей, которые не боятся возложить на свои плечи великую ответственность за судьбы народов.
– Возложить на плечи, – повторил Хват, словно бы для того, чтобы запомнить услышанное лучше.
– Тебе повезло, что ты встретился со мной, Михаил. Пойми, ты близок мне по духу, вот почему я приблизил тебя к себе. Мне нравится твое отношение к инородцам, которые заполонили страну. Мы с тобой русские и вправе гордиться этим…
– И что же из этого следует? – осведомился Хват.
– Из этого следует, что тебе предлагают присоединиться к людям, умеющим управлять, – провозгласил Антоненко. – Вступай в мою партию, Михаил, не пожалеешь.
– «Власть народа»? Звучит заманчиво. Было бы власти побольше, да народу поменьше.
– Ха-ха-ха! Это ты хорошо подметил. Но я о другой партии говорю.
– О какой? – делано удивился Хват.
– «Феникс», – с удовольствием произнес Антоненко.
– Так вы сразу в двух партиях состоите?
– Состоять вовсе не обязательно. Главное – руководить. «Феникс» – добровольная молодежная организация. Что-то вроде спортивного общества, но с военным уклоном.
– Да я вроде по возрасту не подхожу.
– Зато по другим параметрам подходишь. Евреев в роду нет?
– Откуда же мне знать, – изобразил сомнение Хват.
– Ну, в данном случае незнание освобождает от ответственности, – успокоил его Антоненко.
– Перед кем?
– Перед великим русским народом, из которого сосут кровь всяческие паразиты. Когда мы придем к власти, а мы непременно к ней придем, не в этом году, так в следующем, то мы немедленно отправим всех инородцев в газовые камеры, а демократов и коммунистов – на лесоповал, но перед этим, – Антоненко повысил голос, – но перед этим мы отстреляем всю православную нечисть, чтобы попы своим слюнявым гуманизмом не мешали нам вершить историю!
– Ого! – изумился Хват. – А христиане-то чем вам не угодили?
Выпятив нижнюю губу, Антоненко заявил, что против истинных христиан он как раз ничего не имеет, но надо уметь отличать их от жидов, которые христианами не могут быть в принципе, так как у них низкая, отягченная преступным генотипом, энергетика. Святые апостолы и Пресвятая Богородица, по мнению Антоненко, были… арийцами-язычниками, и Христос пришел спасать именно их, а не кого-либо другого. Официальное же православие настолько погрязло в своих догмах, что не в состоянии отличить черное от белого.
Для Хвата это было уже чересчур. Его мозг отказывался воспринимать эту дикую мешанину из национализма и мистицизма, замешанную на обрывочных познаниях и пронизанную душком дичайшего сатанизма. Пророчествуя, Антоненко поминал
– Что кривишься? – неожиданно спросил он, прервав лекцию на полуслове.
– Перебрал вчера, – покаялся Хват. – Чердак раскалывается.
– Это мы сейчас поправим.
– Я не похмеляюсь, Олег Григорьевич.
– А кто об опохмеле говорит, Миша? – почти ласково спросил Антоненко.
– Михаил.
– Не перебивай. Ты станешь свидетелем незабываемого зрелища, после которого и думать забудешь о своей голове.
– Без головы как-то не очень, – буркнул Хват, вжившийся в роль туповатого адепта.
– Голова не всегда нужна, – наставительно произнес Антоненко. – И далеко не всем.
– Сказанули тоже!
– Твоя ошибка состоит в том, что ты видишь во мне обычного демагога, каких вокруг пруд пруди. Но я – человек дела, и в самое ближайшее время ты убедишься в этом.
– Когда?
Антоненко самодовольно улыбнулся:
– Прямо сейчас убедишься. Ну-ка, облети ваш офис с тыла и зависни над ним. Ты разве не заметил, что мы уже прилетели?
– Конечно, заметил, – сказал Хват, которому довелось бывать лишь на летном поле клуба в Мячкове.
Склонившись вниз, он увидел ряд небольших однотипных зданий с плоскими крышами, обнесенных кирпичной оградой. Скорее всего, это были склады, принадлежащие какой-нибудь приватизированной базе. Но рядом с одним зданием высился грандиозный бигборд, рекламирующий авиаклуб «Седьмое небо». На нем были изображены неправдоподобно длинные женские ноги, расставленные циркулем. Если верить плакату, то счастливая обладательница этих ног вполне могла перешагивать через спинки стульев и заборы. Но вряд ли она существовала в реальном мире. Скорее всего, это был лишь виртуальный идеал романтичного веб-дизайнера.
– Опускаться ниже не надо, – сказал Антоненко, когда вертолет, завершивший маневр, оказался над залитой черным битумом крышей. – Наблюдать будем отсюда.
Удерживаясь от все новых и новых вопросов, Хват удвоил внимание. Перед зданием расстилалась асфальтовая площадка, по которой были разбросаны разноцветные букашки легковых автомобилей. Вяло трепыхались на ветру какие-то фирменные вымпелы. Людей видно не было. В груди Хвата скапливалось сосущее предчувствие беды. Причина стала ясна ему чуть позднее, когда он заметил в руке Антоненко точно такой же мобильный телефон, какой ему продемонстрировал полковник Реутов. «Феникс». Замаскированный приемопередатчик для включения взрывного механизма.
– Куда-то собираетесь звонить? – спросил Хват.
– Угу, – ответил Антоненко. – На тот свет. Хочу кое-кому пропуск выписать. Ты теперь наш человек, Миша, так что гляди и учись.
– Михаил.
– Миша, – повторил Антоненко. – У нас не принято спорить со старшими. Я твой хозяин. Твое дело – выполнять мои приказания и держать свое мнение при себе.
Можно было бы легко рассеять это заблуждение зарвавшегося собеседника, но Хват вспомнил о том, что прислан сюда не свои честь и достоинство защищать. У него имелось совершенно определенное задание, выполнить которое он должен был любой ценой.