Капитан Рубахин
Шрифт:
Эта первая категория была первой и в очереди на отправку в горячие точки, где им платили какие-то «боевые» деньги – тоже смешные, поскольку Наталье было известно, сколько получали тупые клерки в некоторых столичных госкомпаниях лишь за то, что просто сидели в своих уютных офисах с девяти до восемнадцати часов.
Другие менты – «крутились». Денежные знаки ими добывались совсем другими путями и в других количествах. Представители этой категории уже не ездили на трамваях или даже на «Жигулях» – они катались на иномарках – кто на подержанных, а кто и на новых моделях.
Деловые давили честных морально и вытесняли их физически с перспективных должностей или вовсе за пределы службы.
Некоторые умудрялись балансировать между первыми и вторыми, но таких было мало, и однажды они неизбежно занимали место по ту или иную сторону черты.
Ну, и последняя группа – это менты, которые по-мелкому шакалили и крысятничали в ларьках, на рынках, на улицах – пытались, короче, урвать лишнюю копейку, где придётся. По блатной иерархии их следовало бы отнести к разряду «опущенных».
Нет, Наташа не была слепой избалованной дурочкой, она и раньше знала, что вокруг творится немало мерзостей, но это были представления со стороны, и её лично очень многое до сих пор не касалось.
А Василий уже давно был ввергнут в самую гущу свирепо грызущихся за денежные знаки и прочие материальные блага сограждан, где ему по службе полагалось отлавливать особо наглых и озверевших.
При этом её сыщик Рубахин с упорством, выходящим за грань здравого смысла, пытался делать своё дело по совести. Наташа видела, как тяжко это ему даётся среди людей, делить которых на правых и виноватых не возьмётся уже, наверно, и самый высший небесный судья.
Да и его суд, похоже, нынче мало кого страшит: грешники щедро «отстёгивают бабло» на храмы, искренне полагая, что у них теперь и на небесах всё схвачено, к тому же – как не заметить Господу увесистых крестов из червонного золота на упитанных шеях новообращенных рабов его!
А Василия ещё с детства родители безнадёжно «испортили» – накрепко вложили в голову, что в жизни нужно быть честным и справедливым, и теперь он всё чаще ощущал себя на службе фигурой несуразной и нежелательной…
Как-то, когда Наталья уже ходила с большим животом, холодным зимним вечером явились к Рубахиным в гости Финист с подружкой. Пили чай, обсуждали городские новости, в том числе и предстоящий концерт известного столичного барда, на который они решили вместе сходить, если позволит мужчинам служба.
– Вот так! – дурачась, проворчал Соколов. – Будем тратить деньги на всяких заезжих, а дома свой бард пропадает в безвестности.
Его подружка с любопытством на него посмотрела.
– Не на того смотришь! – продолжал Финист, – это вот Васька у нас – настоящий соловей!
Рубахин, улыбаясь, отмахнулся.
Но Наташа, которая и сама давно не слышала песен мужа, поддержала Юрия:
– Может, достанешь гитару?
Василий не стал дальше отнекиваться. Гитара была извлечена из-за дивана под шутливые аплодисменты
Подстраивая струны, Рубахин вдруг посерьёзнел. Наташе было уже знакомо это выражение его лица. Когда он брал гитару, он становился каким-то иным и непривычным.
«Что-то больно мне: видел сон на днях,будто еду я – не в своих санях,не в своих санях,на чужих конях…От крутой тоски замерла душа,а они несут, рыхлый наст круша,рыхлый наст круша, да навсхрип дыша!С первых же слов Наталья была удивлена: это была новая песня – неожиданная и тревожная.
«Когда успел?» – подумала она.
Весёлая подружка Финиста погасила свою неснимаемую улыбку и выглядела теперь чуть старше и намного интереснее.
В никуда лечу посреди снегов,растерял друзей, не простил врагов,е простил врагов, не раздал долгов!Подниму, рвану на дыбы коней!Упаду на лёд из чужих саней –из чужих саней, где ещё больней…Рубахин положил гитару струнами вниз.
Он молчал, и все молчали. Больше всех была поражена подружка Финиста. Её представления о милиции и сыщиках были смесью впечатлений от милицейских сериалов и полицейских триллеров. Она вполне допускала скрипку в руках Шерлока Холмса, но современных ментов могла представить разве что со свистками или барабанами.
Наталья, наблюдая, какими глазами смотрит девушка на Рубахина, подумала, что за такие взгляды и приревновать можно. Но в этот момент она очень гордилась своим мужем.
Откликнулся Финист:
– Да, Васёк, – тихо произнёс он, – я понял, о чём ты!
Гости допили чай, попрощались и ушли. Наталья обняла Василия…
6. Надежда Лобанова
Надежда Васильевна всё сделала, как обещала накануне.
На немой вопрос Финиста, забежавшего к ней с раннего утра, она коротко отвечает:
– Один из амфетаминов, Юра! Проще – «экстази», как ты знаешь.
Соколов щурится и так же молча кивает головой.
Лобанова смотрит на Юрия усталыми, тревожными глазами:
– Наплевали бы вы на это дело, мальчики, а? Плохо оно кончится…
– Мы-то ещё наплюём, Надежда Васильевна, или нет, – горько усмехается Финист, – а вот на нас уже точно наплевали…
Лобанова сокрушённо разводит руками. Ночью она плохо спала. Она знала, что капитан Рубахин не мог ошибиться. Начиналась для Василия какая-то скверная и опасная история с непредсказуемым концом. А он привязал к ней ещё и Финиста.
Жалко этих ребят. Честные, прямые – как долго они удержатся? Таких парней в милиции в последнее время становится всё меньше, а из новых – больше скользкие какие-то, вертлявые. «Деловые», короче.