Капитан Сорви-голова(изд.1956)
Шрифт:
В Таба-Нгу у Поля Поттера жили родственники. Впрочем, в тех местах все были немного сродни друг другу.
Дядюшки и двоюродные братья бились на войне, но зато тетушки и двоюродные сестры встретили юных воинов как нельзя более сердечно.
А те, не теряя даром драгоценного времени, сразу же приступили к разработке плана действий. Скоро в голове Жана Грандье созрел оригинальный и вполне осуществимый замысел.
Ему
Так Сорви-голова превратился в сестрицу Бетие, рослую девушку, носившую голландский чепчик, Фанфан стал сестрицей Гриэт, черноволосой девицей в невообразимой шляпке, а Поль преобразился в сестрицу Наати, неказистую по внешности, но обладающую несравненными способностями доильщицы.
Сорванцы учились ходить в юбках, перенимали, насколько это возможно, скромные девичьи повадки, — словом, делали все то, что Фанфан непочтительно называл «кривляньем».
Вечером устроили генеральную репетицию. Все сошло отлично. А на утро следующего дня они уже гнали скот на водопой, не забыв захватить корзины, в которые, кроме завтрака, положили немного тряпья.
Импровизированные пастушки чудесно вышли из опасного испытания.
Случай с коровой, не позволившей уланам доить себя, подсказал Жану мысль захватить в следующий раз подойник, в который сестрица Наати — она же Поль — должна была надоить молока, чтобы отвлечь внимание солдат.
На другой день, как уже известно читателю, сорванцы, рискуя быть расстрелянными на месте, привели в исполнение свой дерзкий замысел.
Фанфан и Сорви-голова — то-есть сестрицы Гриэт и Бетие — спрятали на дне своих корзин, под тартинками, платками и вязаньем, по полудюжине динамитных патронов, снабженных бикфордовыми шнурами, — и будь что будет!
Проделка капитана Молокососов удалась на славу. В то время как Поль без устали поил молоком жаждущих солдат, лже-Гриэт и лже-Бетие незаметно и осторожно закладывали в щели стены водохранилища динамитные патроны.
Сбившееся в кучу, мычащее и топчущееся на месте, стадо совершенно скрывало их во время этой опасной работы от взоров солдат.
Затем отважные сорванцы, не теряя самообладания, подожгли фитили. Теперь уже никто не был бы в силах помешать делу разрушения:
А у Жана, этого безрассудного смельчака, хватило еще дерзости приписать к объявлению Колвилла, которое он заметил вчера, уже известные нам слова:
«А я предлагаю только пенни за голову майора Колвилла. Она не стоит даже и этого».
И не побоялся при этом подписаться. Пусть знает!
Пора было, однако, удирать.
Удирали они довольно быстро, то и дело подгоняя животных. Только бы добраться до фермы!
Благоразумная предосторожность, мудрое решение! Ибо, во-первых, у водохранилища вот-вот заварится горячее дело и, во-вторых, уланы, отправленные им вдогонку майором Колвиллом, уже скачут во весь опор.
К счастью, улан задержало одно обстоятельство: они наткнулись на кучу мелких монет — щедрый дар
«Солдат не очень-то богат. Кто этого не знает?» — гласит одна песенка. А уланы этого взвода, как нарочно, все были такими голяками, у которых не водилось и гроша за душой. Поэтому они спешились и стали жадно подбирать пенсы и шиллинги.
А это значило, что беглецами или беглянками, как будет угодно читателю, было выиграно еще пять минут.
Сестрица Бетие, часто оглядывавшаяся назад, заметила улан, которые уже снова успели вскочить в седла.
— Кажется, погоня…
— Вот так штука! И, конечно, уланы! — воскликнула Гриэт. — Как охотно переколотил бы я их всех до одного!..
— Как ты думаешь, Поль, — спросила Бетие, она же Сорви-голова, — добредут коровы домой без нас?
— Доберутся! — коротко ответила Наати.
— Тогда мы сейчас позабавимся. Еще пять минут назад мы бы пропали, но теперь у нас есть возможность драться.
Вместо ответа Наати пронзительно свистнула. Услышав знакомый сигнал, головная корова пустилась в галоп и увлекла за собой все стадо, которое с грохотом снежной лавины помчалось к ферме.
Дорога круто поднималась в гору. С левой стороны ее высилась скала, на которой зияла расщелина шириной в два метра и высотой в метр. Это был вход в пещеру. Все три сестрицы забежали туда на секунду и, выйдя, выстроились плечом к плечу перед входом.
Уланы мелкой рысцой одолевали кручу. Их утомленные кони едва плелись.
Пастушки легко могли бы удрать, однако не двигались с места и с любопытством поглядывали на улан. Те заметили их и стали кричать, чтобы девушки спустились к ним.
Пастушки не шевельнулись, даже не удостоили улан ответом.
Тогда сержант, скакавший впереди, подъехал к пещере, осадил перед входом коня и, не слезая с него, попытался обнять Гриэт.
— Сдавайтесь, плутовки, и марш за мной! — крикнул он.
С невозмутимым спокойствием Гриэт, она же Фанфан, ухватила кавалериста за сапог и, приподняв его без всякого, видимого усилия, сбросила с седла.
Трах-тарарах! Раздалось бряцанье железа, прозвучала крепкая солдатская брань, потом послышался стук копыт убегающего коня, который, сбросив сержанта, предоставил его самому себе вместе с пикой, саблей, ружьем и всем остальным достоянием улана.
Три пастушки, внезапно «растаяв», закатились неудержимым хохотом. Видимо, шутка показалась им очень забавной.
Уланы же, напротив, нашли ее весьма неуместной.
С полдюжины их спешились. Наставив на бедняжек свои длинные пики; уланы крикнули:
— Следуйте за нами, если не хотите, чтобы вас насадили на пики, как куропаток на вертел!
Шесть остроконечных пик угрожающим полукругом вытянулись перед девушками на расстоянии всего лишь одного метра. Солдаты были возбуждены и свирепы: тут уж не до шуток Да им поистине было не до шуток!
Сброшенному с коня сержанту удалось наконец выпутаться из своих доспехов и присоединиться к уланам. Он полагал, что более высокий чин дает ему право кричать громче и ругаться грубее своих подчиненных.