Капитан Виноградов
Шрифт:
— Только в случае, если на тебя кто-нибудь выйдет. Не важно кто — лучший друг, начальник, приятели твои с «Динамо»… Жена, любовница… Любой, кто заинтересуется всей этой историей! Под любым соусом! Линию поведения выбирай сам — главное, сообщи мне: кто? когда?
— Зачем?
— Что — зачем?
— Господи! Зачем мне это нужно? Мамочка, роди меня обратно…
7
Три пары железных сапог истопчешь,
Три посоха чугунных изломаешь,
Три просвиры
Прежде, чем найдешь меня, добра молодца!
За ночь подморозило, и трасса на всем протяжении до Выборга была покрыта мелким крошевом еще не начавшего таять льда. Кое-где колесам вообще было не за что уцепиться, машины теряли управление, и Виноградов, миновав едва ли половину пути, уже несколько раз встречал на обочинах сошедших с дистанции собратьев: одни пытались справиться сами, другие дожидались грузовика помощнее, чтобы вытащиться из канавы… Неподалеку от Белоострова, по-видимому, все закончилось еще хуже: вокруг голого автомобильного брюха и задранных к небу покрышек суетились врачи и несколько человек в милицейской форме.
Шоссе было на удивление пустынным, а может быть, так только казалось из-за докучливого тумана — решавшиеся на обгон машины всего на мгновение возникали слева или справа, чтобы затем исчезнуть за серой пеленой. Тех, кто шел впереди и сзади, видно не было, а на встречных внимания уже не хватало: приходилось во все глаза следить за дорогой. Неуверенность водителя передавалась и «пятерке», поэтому Владимир Александрович даже выключил магнитолу. Вцепившись в кожаный обод руля, он напряженно вслушивался в мерный рокот двигателя. Две заповеди — не газовать и не совершать резких маневров… Как в жизни…
В свое время бабушка Виноградова условилась с родными и знакомыми — телеграммы ей посылали только так называемые художественные, на открытках, а не на казенных безликих бланках. В зависимости от того, что принес почтальон, она, еще не успев даже распечатать послание, по внешнему виду знала, к чему готовиться — к радости или беде, к скорому приезду сына и внука, или… Провинциальная русская интеллигентка, она создала себе на склоне лет собственный, по-чеховски уютный мир и трогательно опасалась любых, тем более внезапных, вторжений в него извне.
Владимир Александрович тоже с удовольствием поставил бы на своем телефоне какое-нибудь такое приспособление, чтобы, к примеру, при приятных звонках загоралась лампочка красная, а если кто нежелательный беспокоит — синяя… Тогда и трубку можно было бы не поднимать! Существуют, конечно, пресловутые АОНы, определяющие номера абонента, но что может сказать по большому счету высветившаяся на дисплее комбинация цифр? Вот если бы сразу вслед за этим читалась надпись «Не бери ни в коем случае!» или, наоборот, что-то вроде «Хватай скорее, это шанс!»…
Эх, нет пока еще таких логических устройств…
Поэтому на все звонки Виноградов имел привычку реагировать сразу же:
— Алле? Слушаю, Виноградов.
Явно дозванивались по «межгороду» — что-то гудело, хрипело, а потом тихо и коротко щелкнуло:
— Алле! Саныч? T-ты, что ли?
Капитан сразу же узнал симпатичный,
— А ты кого хотел? Джона Леннона?
— О-о! Привет!
— Рад слышать…
Этот высокий худой парень, начальник выборгской портовой милиции, был действительно приятен Виноградову — они прекрасно ладили, когда Шишкин еще только перевелся из участковых в транспортную милицию и Владимир Александрович считался его наставником… И потом, уже заматерев и прибавив себе звездочек на погоны, Вадим не загордился: зазывал к себе в вотчину в погранзону Виноградова под каким-нибудь служебным предлогом, а чаще — просто так, позагорать на островах или по грибы… Дети их были знакомы, жены дружили, а количество выпитой вместе водки повергло бы в инфарктное состояние любого активиста общества трезвости.
Шишкин считался умным и честным — в той степени, в какой эти определения применимы к оперативнику, офицеру милиции.
— Рад слышать… Случилось что? Или так просто?
— Да тут человек у меня… Хочет поговорить!
— А ты откуда? — если из дома, прикинул Виноградов, то вряд ли это какая-нибудь очаровательная блондинка!
— С работы!
— Что за человек-то? Симпатичный?
— Кому как! — заржал было Шишкин, но осекся:
— Мысли у вас какие-то, товарищ капитан…
Несколько мгновений в трубке что-то тихо шипело, потом мембрана ожила:
— Господин Виноградов?
Этот голос тоже, безусловно, был знаком, но…
— Да.
— Это здесь Пекка Паасонен. Добрый вечер!
— Здравствуйте.
Ну конечно! Смягченные согласные, обстоятельная протяжность даже самых коротких слов — так говорят по-русски даже очень хорошо владеющие им финны.
— Я в командировке, в Виипури… в Выборге! С господином Шишкиным.
— Очень приятно!
— Скажите, не могли бы мы встретиться? Это в связи с теми событиями… Некоторые формальности… И очень, очень важно!
— Вы будете в Ленинграде? — неожиданно для себя Виноградов употребил именно это название. — Когда?
— Нет, к сожалению! Я здесь очень на короткое время… Пытался дозвониться с утра, но не удалось. Завтра в пятнадцать часов нужно выезжать с генералом Клочковым в Финляндию… Официальный визит.
Собеседник не мог его видеть, но Владимир Александрович непроизвольно кивнул — каждый новый сколько-нибудь заметный милицейский руководитель начинал борьбу с преступностью с посещения соседней северной столицы: опыт получить, да и неплохие командировочные…
— Что вы предлагаете? Я рад бы помочь коллеге, но…
— Я хотел официально передать документы в ваше следственное управление, но господин Шишкин сказал, что это не совсем…
Правильно мыслит Вадик! Бумаги из консульства придут в Главк, там их десять раз обсосут, на всякий случай сунут чекистам или даже в инспекцию по личному составу… Глупые вопросы начнутся. А на какие денежки по заграницам милицейские капитаны мотаются? А чего еще лезут во всякие истории? Время пройдет, вынырнет где-нибудь фамилия — и точно по Гоголю: то ли он шинель украл, то ли у него украли… Но что-то было! Пятно не пятно, но след в личном деле останется, а для кадровиков это как быку красная тряпка.