Капитан Виноградов
Шрифт:
— По какому, говоришь, радио это передавали?
— Не помню! Может, и не по радио… Может, где в другом месте слышал.
Владимир Александрович промолчал, решив выдержать паузу: если уж собеседник начал, то не остановится. И верно:
— Вспомнил… Сергей Синицын рассказал по телефону. Тебе, кстати, привет передает!
— Синицын? — капитан сделал вид, что припоминает, не заботясь даже о том, чтобы выглядело натурально. — Кто такой?
— Бывший твой… В горах вместе служили! В милиции работал… — Наткнувшись
— Если я не захочу вспомнить?
— Да!
— Считай, что вспомнил. Что дальше?
— Дальше? А дальше вообще ничего могло бы не быть — для тебя во всяком случае. Если бы не синицынские парни!
— Они, значит, меня спасли…
Виноградов прикинул, что уж очень легко ему тогда удалось оторваться от «фронтьеры», — и поверил. Значит, пока он петлял проселками, высматривая в зеркальце заднего обзора иномарку, с ней уже «разобрались»!
— Надеюсь, не надо объяснять, что охота шла именно на тебя?
— Скорее всего! — Версия про случайных «пиратов» с трассы с самого начала была призрачной, а теперь и вовсе отпала. — Ну?
— Что?
— Тебя же не только, чтоб привет передать, прислали?
— Не только.
— Излагай!
Ехать до города оставалось не так уж долго.
— Синицын очень хочет пообщаться.
— Нет проблем! Пусть позвонит, телефоны есть.
Это было сказано до неприличия топорно, но посыльный занервничал:
— Володя, тут… Нужно заехать! Прямо сейчас. Он очень просил!
— Далеко?
— Нет! От трассы несколько километров, к заливу. Там кемпинг… Я покажу!
— Что-то сегодня не хочется…
— Господи! Пожалуйста… Всего на час-два — иначе…
— Неприятности будут? Строго у вас с этим?
Переводчик хотел было что-то сказать, но только отчаянно махнул рукой.
— Ладно… Из чувства благодарности, если насчет часа-двух не врешь. Да и вообще — повидаться с боевым товарищем… Где сворачивать?
9
Само по себе строение не впечатляло — стандартный коттедж в полтора этажа, красный кирпич, аккуратные ставеньки на окнах… Ни массивной ограды, ни телекамер над калиткой.
На логово мафии это совсем не было похоже, разве что выбором места: асфальтовая дорожка начиналась прямо от шоссе, петляла среди деревьев и некогда номенклатурных санаториев типа «Дюн» и «Белых ночей». Деликатно огибала пустую будку милицейского пикета… и в конце концов упиралась в бледноватый песок осеннего Финского залива.
— Здорово, автогонщик!
— Привет!
Все-таки они с Синицыным нравились друг другу, хотя играли теперь в разных командах…
— Спасибо, что приехал. Проходи в дом.
— Тебе спасибо… Твой?
Внутри было чисто, тепло, но уютно по-гостиничному.
Синицын рассмеялся:
— Шутишь, Саныч! Это же «Спартак» — база отдыха хоккеистов… Пользуемся, пока межсезонье.
— Тоже неплохо.
Откуда-то сверху по темной полированной лестнице спустился быкообразный парень со шрамом через щеку. Не здороваясь, протопал мимо, но вскоре вернулся вместе с переводчиком:
— Мы на кухне, если что…
— Давай! — кивнул Синицын. — Пивка? Чего покрепче?
— Хватит на сегодня, — отказался Виноградов. — Еще ехать, а дорога — сам знаешь…
— Дело твое. Я тоже, пожалуй, воздержусь.
— Твой посыльный намекнул, что мне есть за что быть тебе благодарным.
В настоящем камине потрескивали настоящие дрова. Мебель была не слишком новой, но мягкой и основательной: хотелось откинуться, закрыть глаза и слушать Баха.
— Пожалуй, что так, Саныч…
— И он что — тоже из вашей… организации? — спросить следовало не об этом, но капитан попытался продемонстрировать свое несогласие с ролью пассивного участника кем-то придуманного сценария.
— Как видишь. Правда, скорее на общественных началах!
— Вроде агента?
— Нет. Пожалуй, добровольный народный дружинник.
— Копируете? — усмехнулся Владимир Александрович.
— Что же делать… По образу и подобию! Плоть от плоти.
Бывшие товарищи по оружию переглянулись и с удивлением поняли, что из всех сил оттягивают, рассыпая друг перед другом бисеринки ненужного трепа, то, что, собственно, и свело их сейчас на пасмурном побережье.
— Серега… Ты лично участвовал?
— Да!
Виноградов представил, как недавний оперативник расстреливает «фронтьеру»: плотно сжатые губы, взгляд хирурга, дрожащий и пахнущий пламенем ствол…
— Кто это был? — пока ему, капитану милиции, было позволено спрашивать, и он спешил использовать ситуацию.
— Негодяи.
— Это не ответ! Согласись, я имею право хотя бы…
— Послушай, Саныч…
Самое отвратительное было, что они друг другу нравились. Тамарин знал, кого послать.
— Послушай… Это были те же, кто прикончил Петрова. И журналиста, и еще двух в Хельсинки! И того парня из госбезопасности.
— Впечатляет!
— Я, естественно, не имею в виду исполнителей…
— Догадываюсь.
Кто-то подошел и поскребся в дверь.
— Ну?
— Мясо готово!
— Сейчас придем… Ничего, если на кухне перекусим?
— Хозяин — барин! Там что — микрофоны чувствительнее?
— Дурак! Это в вашей системе все друг за другом шпионят, вынюхивают… На каждый шаг — бумажку со справкой, чтоб задницу прикрыть!