Капитан звездного океана
Шрифт:
— Ой, ой, ой, все рыбки-мысли уплыли из сетей моей головы! — воскликнула она. — Спасибо, твой брат напомнил, что не водный ты человек.
Она вернулась, села на свой камень и, размотав пояс, — это была веревка, сплетенная, по виду, из морской травы, — принялась быстро-быстро, как фокусник, крутить концом этой веревки в зеленоватой воде. Та сначала замутилась, забурлила, а потом необычайно прояснилась, и Володя увидел далеко-далеко, в глубине, какое-то просторное строение вроде большого сарая — наверное, это и был амбар Морской Старухи, — а вдоль стен стояло то, что она называла «чумашками», — большущие берестяные сундуки или
— Видишь, какое богатство у меня хранится! Сколько икринок брошу в море, столько и рыбы уродится.
— Вот это да! — только и вымолвил Володя.
Морская Старуха между тем опустила в воду два плоских камушка и стукнула ими друг о друга. Тотчас в подводный амбар вплыли две длинненькие, узенькие, розовато-золотистые рыбки необычайной красоты, с черными хвостами и плавниками. Они хлопотливо зашныряли вокруг большого короба с самой крупной икрой, потом отплыли рядышком, плавник к плавнику, а на их округлых спинках стояла небольшая чумашка с икрой.
«Осетры тут приплывают и без крика поднимают крепко ввязнувший в песок с перстнем красный сундучок», — неизвестно Почему вспомнил Володя строки из «Конька-горбунка», хотя это были вовсе не осетры, а какие-то неведомые рыбки.
Морская Старуха между тем погрузила руку в воду и приняла у рыбок их ношу.
Выпрямившись, подала чумашку Володе:
— Возьми, пригодится. Когда найдешь тех, кого ищешь, брось эту икру в воду на месте удара большой волны — увидишь, что будет. Сейчас иди все прямо, все прямо — и ничего не бойся, что бы с тобою ни случилось. Твой брат тебя охраняет.
— Спасибо! — поклонился Володя — точь-в-точь как Унгхыр кланялась Хозяину Зайцев. — И вам спасибо, и моему… брату…
Морская Старуха довольно улыбнулась:
— Со счастьем иди!
Итаврид
Володя почти бежал по тайге. Не обращал он теперь внимания ни на темные тени, ни на таинственные шорохи. Но вовсе не потому, что после слов Морской Старухи: «Твой брат тебя охраняет!» — перестал бояться. Он хотел скорее оказаться с людьми, под их защитой, подальше от страшного чогграма. «И вовсе не с чего, — думал он сердито, — пылать ему ко мне такой уж благодарностью. Что я особенного сделал? Ну, вытащил стрелу. Да знал бы вообще, какое он чудовище, — бежал бы от него… Но почему к чогграму так по-доброму относятся и Хозяин Зайцев, и Морская Старуха? Или все эти божества и чудища друг за дружку стоят, или… А может, чогграм обо мне заботится потому, что я ему, чуть ли не единственный из людей, помог? Может, он привык, что люди его гоняют, и все? Может, это люди первые его обижать начали, а не он их?»
Эта неожиданная мысль заставила его остановиться. В жизни вообще все запутано, а в жизни здешних обитателей — еще того больше.
Володя стоял, рассеянно пиная покрытый голубовато-зеленым мхом ствол мощной осины, когда услышал за своей спиной легкое дыхание. Сразу обернулся. Перед ним стояла… девочка. Да, обыкновенная девчонка, Володя видел таких в селении Чернонда. Две косы, длинные и узкие глаза, круглое лицо с маленьким ртом. Она была вообще-то довольно хорошенькая… Высокая
— Это ты — Во-ло-дя? — забавно, как Унгхыр, растягивая его имя, спросила девочка. И тут же он догадался, кто перед ним.
— Да. А ты — Итаврид, Ита — Загадка? Она кивнула, не сводя с него глаз.
— Значит, бабушка Унгхыр тебя нашла?
— Нашла. А еще раньше к нам в селение пришел чингай, и его инау сообщили, что шаман желает нам зла. Мы с отцом сразу на нарты еду, оружие погрузили — и ушли из селения на побережье. Зачем из-за нас другие должны бояться? Пусть Чернонд нас теперь поищет. А потом пришла Унгхыр и сказала, что тебя унес унырк, но она верит, что ты спасешься, потому что у тебя есть брат среди лесных людей.
Володя слегка кивнул. Говорить о чогграме не хотелось: еще испугается Ита, убежит, куда он тогда денется? Но она взяла его за руку:
— Пойдем к отцу. И они пошли.
Подарок морской старухи
Уж как обрадовалась Володе Унгхыр! Она обнимала его и быстро, мелко чмокала в макушку, что-то ласково шепча, поглаживая его взъерошенные волосы. И Володя обрадовался. Он прижимался к Унгхыр, как будто это была его родная бабушка Нымгук, которой он никогда не видел, или бабушка Наталья, к которой, в Прибрежное, он так и не долетел…
— Верила, знала, что еще увижу тебя, — счастливо улыбаясь, говорила Унгхыр, — но все равно боялась — а вдруг погубит тебя проклятый унырк. Как спастись тебе удалось?
Володя рассказал. Как шел по тайге, как чуть не утонул вместе с лодкой Чернонда. И о встрече с Морской Старухой рассказал. Подал Унгхыр чумашку, которую все это время бережно нес за пазухой.
Унгхыр, увидев ее, поглядела на Володю с такой горячей благодарностью, что ему стало неловко.
— О, если бы ты знал! — пробормотала старуха. И радостно закричала: — Ита! Марг!
Из-за деревьев выбежала, отбрасывая за спину косы, Ита, которая старалась не мешать встрече Унгхыр и Володи. Следом шел высокий человек. Его седоватые волосы были аккуратно собраны в косу, лоб охватывал неширокой, но странно неровный, словно обгрызенный каким-то зверем, ремешок.
— Гости приехали! А я ничего не знал! — обратился он к Володе приветливо.
Володя смущенно поздоровался, с любопытством поглядывая на ремень. Потом, повернувшись к Унгхыр, охотник почтительно спросил, зачем она позвала их. Вместо ответа Унгхыр показала на икру.
— Это Морской Старухи дар, смотрите! — вскрикнула она, чуть не плача от радости.
Марг и его дочь переглянулись. Ита прижала ладони к груди и низко-низко поклонилась Володе, а Марг крепко, как взрослому, пожал ему руку.
— Беда у нас была в Куги-Рулкус, — признался он горестно. — Чернонд прислал своего чингай бросить в море, рядом с селением, дохлую касатку. Большой грех перед морскими людьми! Вся рыба, обидевшись на нас, ушла от селения. Летом охота плохая, да и живут наши больше рыбой. Трудно стало. Голодать начали скоро. Но теперь…