Капитан
Шрифт:
Внезапно его светлые ресницы дрогнули, серые глаза смотрели на меня строго и немного грустно. Он медленно и отрывисто выдыхал слова в пугающую тишину:
– Робин, почему в груди такая тяжесть… Посмотри в кармане… серый порошок. Зелёный - на рану, остановит кровь… Ну же, очнись, или так не терпится избавиться…
Обычно спокойный и сдержанный, я засуетился, глупо улыбаясь сквозь слёзы:
– Ты прав, Лекси – сейчас, сейчас, потерпи, друг…
Не помню, чтобы раньше у меня настолько дрожали руки - порошок попал в горло Алхимика только с третьей попытки.
Как только щёки Лекса слегка порозовели, всё прояснилось:
– Говорил же тебе, Робин, что только знания спасут человечество, - кривил губы Алхимик, пока я удивлённо рассматривал маленькую толстую тетрадь, обнаруженную во внутреннем кармане его камзола. Этот старинный рукописный травник в кожаном переплёте принял на себя большую часть удара…
– Да ты просто везунчик, Светлячок… Пожалуйста, не пугай меня так больше. Я сегодня столько всего пережил, но даже приближение собственной смерти не заставило меня трястись от страха, а вот когда ты упал…
Слова застряли в горле… Не хотелось, чтобы Лекс видел моё искажённое болью лицо - похоже, действие запретного зелья начало ослабевать, и, делая вид, что рассматриваю неторопливый танец огня в стремительно наступавших сумерках, старался не выдать свою тоску… Пальцы друга слабо сжали мою ладонь:
– Всё будет хорошо, Капитан, я в тебя верю…
От этих неловких слов утешения стало и смешно, и грустно одновременно:
– Серьёзно? Думаешь, вера в чудо поможет мне справиться с ядом? Боюсь, без снадобья Старика Чена к рассвету тебе придётся хоронить бестолкового друга детства. А может, знаешь, как выбраться отсюда в город?
– Лекс, хлюпая носом, обречённо покачал головой, и теперь уже мне, как в детстве, пришлось крепко сжимать его руки, - не хнычь, Светлячок, я обязательно выкручусь…– и, помолчав, серьёзно добавить, - пообещай, что присмотришь за Айшой и новичками…
Он кивнул, и мы замолчали - никто не хотел продолжать этот безнадёжный разговор. Я заварил лечебный отвар из очередного мешочка и, напоив «больного», от души посмеялся над его запасливостью - вся подкладка камзола Алхимика была заполнена «самыми необходимыми вещами»… Будь раненый друг сегодня в форме, наверняка надавал бы мне по шее, а так - дело ограничилось добродушным ворчанием…
Появившиеся из-за деревьев новички застали нас в тот момент, когда уже вполне очухавшийся Лекс бранил меня за неверие в науку, будущее и какой-то там прогресс, который обязательно изменит этот отсталый мир. Не понимая и половины произнесённых им заумных слов, покорно кивал, лишь бы не волновать чувствительного друга.
Ребята тяжело дышали, и по их несчастному виду стало ясно, что они не справились. Я помрачнел:
– Ладно уж, говорите…
Взмыленный Бин не поднимал на меня усталых глаз, толкнув в бок едва дышавшего Газа. Тот, казалось, только что увидел Лекса:
– Господин Алхимик, так Вы в порядке? Слава богу… Простите, Командир, мы заслужили наказание, но сделали всё, что в наших силах. Я ещё никогда так не
Я сломал ветку, бросив её в огонь с такой ненавистью, словно это был мой вечно ускользающий противник:
– Что значит «почти», Газ? Не знаю такого слова, чтоб вас обоих…
Лекс дёрнул меня за рукав:
– Перестань, Робин. Ты к ним несправедлив - ни голыми руками, ни даже самым отличным мечом приспешников Ордена не возьмёшь. Радуйся, что ребята остались живы, да и все мы пока дышим…
Он был прав, и я кивнул провинившимся помощникам на место у костра, налив обоим лечебного отвара. Мне было жаль ребят, но усиливавшаяся с каждой минутой боль не улучшала настроения. Под сердитое бормотание Лекса пришлось выпить горькую, к тому же отдававшую коровьим навозом пилюлю:
– Не понимаю, что происходит - по моим расчётам, одной дозы снадобья должно было хватить до утра. Или «средство» слабовато, или… ты пил что-то ещё…
– А ты догадливый, Зазнайка - я дал нашему бравому Капитану кое-что посильнее твоей дряни, и, между прочим, оно обошлось мне весьма дорого… - выросший из полутьмы силуэт Верзилы был похож на огромного, вставшего на задние лапы хозяина леса, и Лекс, охнув, попытался спрятаться за моей спиной.
Взвизгнули, вылетая из ножен, мечи опомнившихся молодых стражников, но Капитан Таможни прикрикнул на них:
– А ну, убрали побрякушки, растяпы, и чему вас только учили? Почему не выставили пост? Распустились, бестолочи - если бы это был враг, ваша весёлая компания уже лежала с перерезанными глотками, и всё такое. Слышал я, как вы ломились по лесу - прямо стадо диких вепрей, да этот грохот и глухого бы разбудил. Не удивительно, что твои олухи, Робин, упустили добычу, бегать тоже надо уметь…
Я встал и обнял разошедшегося друга, поглядывая на притихших ребят:
– Довольно, Шон… Все ошибаются, тем более новички. Это моя вина - не успел их научить. Ты как здесь оказался?
Он фыркнул:
– А сам как думаешь, рыба моя? Вышел погулять после обеда, дай, думаю, навещу тебя, а то ведь обязательно влипнешь в неприятности - уж слишком любишь совать нос куда не следует. И оказался прав…
– Сейчас не до шуток, Шон, говори серьёзно… - вздохнул, прислушиваясь к странным ощущениям внутри - боль прошла, но ставшее ватным тело ослабло, и земля сделала очередную попытку убежать из-под ног…
– Вот именно, - Лекс уже успокоился и, подхватив меня, снова усадил на траву, - что за отраву ты дал Робину? Посмотри, на нём же лица нет…
Вырвавшись из рук заботливого друга, кое-как добрался до кустов, где меня и вывернуло наизнанку. Сразу стало легче… Я приходил в себя, даже не прислушиваясь к привычной перебранке между Алхимиком и Верзилой, напоминавшей ссору ревнивых родителей, постоянно спорящих - кто же из них сильнее любит ненаглядного сыночка, то есть, меня…
Бин протянул фляжку с водой, и я с жадностью её осушил, после чего сказал друзьям:
– Вот что - заканчивайте пустую болтовню, с этой минуты Капитан Стражи больше не ваша подопытная зверушка - никаких пилюль и порошков, хватит с меня этой дури… Шон, выкладывай, как ты нас нашёл.