Капитан
Шрифт:
— Есть мухой, командир! — бодро отозвалась девушка, довольно улыбнувшись, ведь пассажирам задачи не ставят, а просто катают в качестве мебели…
— А что, у нас намечается рейс? — уловил главное в речи друга Витька.
— Угу, — кивнул тот и с загадочным видом добавил: — Испытательный!
* * *
Испытать «Ночную Птицу» в условиях осажденной столицы Чосона оказалось делом не самым простым. Не хватало людей, вооружения, не говоря уж о горючем. К тому же требовалось разрешение штаба флота, а его не давали без резолюции
— Разрешите? — постучал в заветную дверь Колычев, стараясь придать себе как можно более невозмутимый вид.
— Входите, — раздался знакомый голос.
Оказавшись внутри, самый молодой капитан приватиров с удивлением наткнулся на улыбающегося Шмелева с новенькими погонами штаб-ротмистра на плечах.
— Вот уж кого не ожидал здесь застать! — смешался Март.
— А вот я, признаться, совершенно не удивлен, — парировал жандарм. — Ибо где неприятности, там обычно возникаете вы. Садитесь, Мартемьян Андреевич, разговор впереди долгий…
— Благодарю. А о каких неприятностях идет речь?
— Так вы не знаете?
— Увы.
— С какой целью вы искали встречи с капитаном второго ранга Оссолинским?
— По служебной надобности, — развел руками Март. — У меня ведь теперь свой корабль, а все приватиры, как вам вероятно известно, находятся в ведении мобилизационного отдела.
— Экий вы прыткий, молодой человек. Не успели из училища выйти, уже и корабль свой.
— Так вы тоже в чинах подросли. Поздравляю.
— Благодарю. И все-таки, что у вас с Оссолинским?
— Да ничего такого… Постойте, с ним что-нибудь случилось?
— Вроде того. Исчез.
— Но как такое возможно?
— Вот и мне интересно… стоило вам прийти на бал, там резня приключилась. Познакомились с фон Ладсбергом, и он не зажился, а вы опять невредимы, да еще с прибытком. Теперь вот не успели на прием в штаб записаться, так их сиятельство поспешил исчезнуть…
— На что это вы намекаете?
— Помилуйте, какие уж тут намеки!
— Послушайте, ротмистр, я никогда прежде не видел графа Оссолинского и не имел с ним никаких дел. Так что все это какая-то нелепая череда случайностей!
— Ну-ну. А с мадемуазель Ли вы тоже не знакомы?
— А что с ней? — похолодел внутри Март.
— Да ничего, — не сводя с него глаз, отвечал жандарм. — Запросила через британского военного агента при нашем штабе у японцев зеленый коридор, да и была такова!
— Мне ничего об этом не известно!
— Но вы были довольно близко знакомы, не так ли?
— Боюсь, вы преувеличиваете…
— Ах да, все забываю, какие теперь нравы. Вы всего лишь были любовниками, откуда вам знать ее…
— Господин ротмистр!
— Черт с вами, Колычев. Пока, — сделал ударение Шмелев, — можете быть свободны!
— Честь имею! — кивнул Март и направился к выходу.
— Всего доброго, — холодно блеснули глаза жандарма, после чего он многообещающе добавил: — Я не прощаюсь!
— Вот сукин сын! — выругался про себя молодой человек, имея в виду исчезнувшего Оссолинского. — Почуял опасность и ушел, как сом под корягу… Ну ничего, еще встретимся на узкой дорожке…
В
Для многих, если не для большинства, жизнь высокого начальства представляется едва ли не синекурой. Огромное по меркам простых смертных жалованье, на всем готовом: от роскошного казенного особняка до парадного выезда. Твердое и ничем непоколебимое положение в обществе. А вокруг тебя суетятся, норовят предугадать желания, ловят твой взгляд и радуются малейшим знакам внимания. Увы, в реальности все куда сложнее…
Бесконечные подковерные битвы, интриги, подставы и хитроумные ловушки. Альянсы, компромиссы, а иногда и поражения. Когда-то юный гардемарин Вадим Макаров, мечтая о черных орлах на эполетах и высших наградах, не мог бы и подумать, к чему в итоге приведет его судьба. И в который раз он тяжело вздохнул, вспоминая недобрым словом свое двухлетней давности решение принять под начало Третий Императорский воздушный флот.
Обычно в таких случаях давали возможность выбора. Но Первый и Второй воздушные флоты, именовавшиеся по старой памяти Балтийским и Черноморским, были на обозримую перспективу забронированы за «своими». Оставались лишь вакансии генерального инспектора высших военно-воздушных учебных заведений да начальника глубоко третьестепенной Туркестанской воздушной эскадры. И та и другая должности неофициально именовались не иначе как «кладбище слонов», поскольку служили последним пристанищем для престарелых адмиралов, деть которых было некуда, а уволить не за что.
Судя по всему, высокое начальство было уверено, что Макаров выберет один из этих вариантов. Но то ли в сыне прославленного флотоводца взыграла отцовская кровь, то ли еще по какой причине, но молодой адмирал с какой-то отчаянной решимостью ухватился за предложенное ему место главкома.
Увы, до сих пор служба его проходила по большей части в штабах, а многочисленные награды, украшавшие своим блеском парадный мундир, заслужены им отнюдь не в сражениях. Но теперь былые заслуги не имели никакого значения. Нужно вести свой флот в бой, а готов ли он? Говоря по совести, Вадим Степанович не был в этом уверен…
Прибыв в Сеул, командующий надеялся по-быстрому разобраться со сложившейся ситуацией, назначить на место погибшего фон Ландсберга достойного доверия офицера и как можно скорее вернуться в ставку… Но стоило ему углубиться в местные расклады, как события понеслись вскачь.
— Черт бы взял этого молодого Колычева и его молодецкую удаль! — помимо воли вырвалось у адмирала. — Вот что с этим прикажете делать?
С одной стороны, юный рейдер принес огромную пользу Отечеству в целом и ему в частности. Захватить сверхсекретный вражеский корабль и настоящего японского генерала — это дорогого стоило! И при правильном докладе наверх, а уж это Вадим Степанович умел, обещало целый дождь наград на причастных и не очень должностных лиц. А потом за вражеского военачальника взялись жандармы и раскололи до самого донышка.