Капитаны судьбы
Шрифт:
Дальше Алексей объяснять не стал, да и не имел права, коммерческая тайна есть коммерческая тайна! Зацепил его этот визит к китайцам. Они, по образному выражению прадеда, «настойчиво предлагали прогуляться в тупичок»!
Предложенная ими система добычи гелия-3 на Уране была уже неоднократно просчитана в разных вариантах. Корабль-гонец, доставляющий в систему Урана то, что там нельзя произвести. Промышленный модуль, делающий то, что произвести на месте можно. Буксир, подвозящий челнок на низкую полярную орбиту Урана. Челнок, наподобие «Сивуча», способный нырнуть в атмосферу и не сгореть, а потом и подняться обратно. И атмосферная база, добывающая гелий-3 из атмосферы и служащая заодно космодромом для челнока.
Все
Теперь китайцы пообещали взять на себя большую часть расходов и уговаривали на совместный проект. Разумеется, отказывать им сразу не стали. Само по себе желание сотрудничества — уже ценно. Только вот свернуть его надо туда, где есть перспективы для всех сторон-участниц. Вот Алексея ночью, пока дочитывал очередную тетрадку мемуаров, и посетила идея. Как он надеялся, прорывная.
— Всё, милая, я готов, пошли!
— Да поцелуй меня хотя бы, ирод бесчувственный! — возмутилась невеста.
Немного погодя она его оттолкнула, и тяжело дыша, скомандовала:
— Нет, сначала все же обедать! Сейчас я себя в порядок приведу и пообедаем! А уж потом — всё остальное!
— Как скажешь, зайчонок! — улыбнулся Алексей и подумал, что надо бы потом проводить Леночку домой, а после этого заскочить к деду. Взять последнюю тетрадку мемуаров.
Неподалёку от Повенца, пансионат «У 8-го шлюза», 1 марта (14 марта) 1908 года, суббота, полдень
— И как ваши дела в России, мистер Воронтсофф?
Задав вопрос, старик начал торопливо и жадно пить минералку, стакан стремительно пустел.
— Спасибо, мистер Мэйсон, неплохо! — Элайя Мэйсон оказался старым упрямцем. Он единственный, кто, активно работая со мной, не пожелал выучить на русском даже приветствие. Впрочем, я уже давно стал терпимее к чужим недостаткам. Особенно к недостаткам личного представителя Якоба Шиффа.
Поглубже «поварившись» в здешней жизни, я осознал, что это отдельных людей можно уговорить. К примеру, ту же упрямую Оксану Воробьёву вполне себе удалось «перековать» в государственницу. Хотя, как сказать, убедить её выйти за него замуж Артем Рябоконь пока так и не сумел. Хотя скоро уже три года, как пытается. Впрочем, если я не ошибаюсь, скоро всё изменится по естественным причинам. И мне придётся отпустить начальницу моего шифровального отдела в декретный отпуск.
Пока же она упорно реализовывала свою мечту и летом должна была сдать экзамены последнего класса гимназии. Надеюсь, пузико к тому времени ещё не станет выпирать, да и токсикоз не помешает доучиться. Хотя… Ей не помешает! Стальной характер! Да и забеременевшие гимназистки тут, к моему удивлению, хоть и не встречались на каждом углу, но редкостью не были, каждый про них слышал, а многие и сталкивались.
Ну, а в нашем беломорском «заповеднике суфражисток» пусть только какой моралист попробует её упрекнуть! Заклюют! Ничего, выйдет замуж за Артёма, поживут они годик в Москве, пока он последний курс закончит, она тем временем родит и выкормит, а будущим летом оба ко мне вернутся! Дел у меня для обоих — вагон и маленькая тележка! Хотя Артем и в Москве от проектирования и испытаний вездеходов и тракторов не отказывался!
Впрочем, я отвлёкся. Так вот, одного человека или группу людей переубедить можно, хотя и сложно. А вот переагитировать массы… Казалось бы, русско-японская война тут закончилась для России куда как лучше, чем в моем прошлом. И что же? А ничего! Всё то же самое — брюзжат про «позорный мир», дразнят Витте баскаком, графом Полуманчжурским да бароном безкорейским.
А тут речь о большой революции. О системном недовольстве
— Мы, помнится, договорились общаться по именам, Элайя?
— Да, Урри, простите!
Ну вот, он и имя моё по-прежнему коверкает! Фред Морган, Эдисон, сам Шифф — все выучились произносить правильно! А тот старый упрямец… Впрочем, ладно!
— У нас снова прибавление в семействе! Очаровательная девчушка прошлым летом родилась. Назвали Женечкой! — при общении на английском это ласковое имя прозвучало неожиданно громоздко и неуклюже. — Ну и революция у нас, кажется, всё-таки закончилась.
Да уж, когда удалось малой кровью притушить революцию в Москве и стачки в в Питере да Подмосковье, я выдохнул облегчённо. И оказалось, что зря! Революция ушла в деревню. И полыхала там с жуткой свирепостью два года. Крестьяне «разбирали» господские усадьбы, с бессмысленной жестокостью расправлялись с господской скотиной. Тех дворян, что пытались сопротивляться, поднимали на вилы или сжигали заживо!
Но и между собой мужики, бывало, схлёстывались до крови и смертоубийства. Одни требовали списания всех остатков выкупных платежей, а также пеней и штрафов. А выкупные платежи, если кто не знает, собирались не дворянами, а государством. Оно же платило и дворянам. Причём никакого паритета не было! В одной деревне мужики могли вообще ничего не платить, но местные дворяне получали от государства огромную сумму. А в другой деревне с мужиков могли с пенями драть вдвое больше, чем получал из казны местный барин.
Да и общие суммы, изначально одинаковые, давно уже не совпадали. Мужикам оставалось выплатить около миллиарда, это если не считать пеней и штрафов. А вот дворяне должны были получить целых два миллиарда! Откуда разница? Да списывали уже многократно, уменьшая сумму причитающегося крестьянам. Так что, получалось, государство им спишет, а вот долги перед дворянами останутся!
Да и другие крестьяне, кто реструктурировал свою задолженность, возмущались. Как же так? Они-то свой долг государству погасили! И теперь должны банкам, которые списывать ничего не станут! Ишь ты, чего захотели! Самые умные, да? В итоге, крови пролили немало, да и военно-полевые суды Столыпин ввёл! Да, именно Столыпин! Его всё-таки повысили! В апреле позапрошлого года сделали министром внутренних дел, и тут я окончательно уверился, что история изменилась, а в летом того же года назначили и премьером. Или точнее — председателем Совета министров[1]! В прошлом году он и здесь произнёс свою знаменитую фразу: «Вам нужны великие потрясения — нам нужна Великая Россия!»
Столыпин, кстати, активно использовал наши наработки и структуры для своего «дробления общины». Впрочем, он, можно сказать, отдарился, агитируя мужиков переселяться в Сибирь с нашей программой кредитования. И мы всё расширяли поставки удобрений и сельскохозяйственных машин и механизмов на внутренний рынок. Весьма неплохой способ превращать наши полезные ископаемы в деньги, как я уже не раз отмечал! А ещё Пётр Аркадьевич наконец-то убрал старую нелепицу и сделал пошлины на ввоз механизмов в несколько раз больше, чем на ввоз стали. Кстати, как и предлагали Менделеев с Черновым, пошлины на ввоз будут постепенно уменьшались, и к 1910 году должны были вообще стать нулевыми. Как по мне — и правильно! Прямая конкуренция мотивирует наших производителей стали к модернизации. А то под защитой ввозных пошлин они склонны были «почивать на лаврах».