Капкан для лешего
Шрифт:
– А глаза я ему выцарапаю!
– опять взвилась, неугомонная Холька устремляясь к Могуте.
– Стой, Холечка, стой, - снова удержала ее Пелга.
– Он свое получил, и еще получит. Ты его пока не трогай.
И тут на поляну торопливо вышел Гонта, с топором отобранным у гвиллиона. Посмотрел, на лежащего возле корявого дуба Могуту. Спросил:
– Он?
– Он, - подтвердил Ставр.
– Тьфу!
– сплюнул Гонта.
– Гниль трухлявая. А я опять опоздал, - он вытер со лба обильный пот.
– Почти всю дорогу бежал, и
Следом за Гонтой на поляне появился Колотей. Он с интересом посмотрел на Могуту, пожал плечами.
– Вот уж не думал, - признался старик.
– Значит бывает еще и так... А почему Еропки нет?
– удивился он.
– Интересно бы сейчас Еропку послушать. Это ведь его дружок.
– Он это... Возле ставровой землянки остался, - объяснил Гонта.
– За ворами присматривает. Там столько натаскали. Одного рыжие приволокли, одного Фитюк пригнал, одного мы с Еропкой привели. Все чужие. Еропка их сейчас воспитывает.
– Чего он им толкует?
– поинтересовался Колотей.
– Про демократию. О чем же еще. Наши слушать об этом не станут, вот он на тех и напустился. А им деваться некуда, связаны.
– По делам ворам и мука, - похвалил Еропку Колотей.
– Сколько, говоришь их там?
– спросил он у Гонты.
– Трое.
– Трое... Трое... Одного, значит, не хватает. Должно быть четверо.
– Еще один есть?!
– обрадовался Гонта.
– Дайте мне его поймать!
– попросил он.
– У меня же внутри все горит, а я с этой кривой ногой за вами не успеваю. Ну, одного, последнего, отдайте мне...
– Сейчас получишь, - кивнул ему Колотей.
– Сейчас мы его добудем.
Он внимательно осмотрел поляну, подошел к неприметному корявому кусту, поднял посох и резко опустил его на вершинку.
– Ой!
– вскрикнул куст и тут же превратился в клудде. Отвратительного клудде, в просторных, похожих на тряпье одеждах.
– Зачем дерешься!
– сердито выговорил он Колотею. Оборотень осторожно пощупал свою репу.
– Чуть голову не разбил. Если видишь меня, так и скажи, я сразу появлюсь. А то палкой по голове. Больно ведь.
– Тоже из их банды, - представил его Колотей.
– Клудде, оборотень и незаменимый разведчик. Он за всеми и следил. Он и про ваши захоронки узнал. Все время подглядывал и подслушивал. Можешь вязать его, пока не сбежал, - предложил Колотей Гонте.
Тот с изумлением и отвращением разглядывал клудде, его просторные напоминающие грязное тряпье одежды, шевелящиеся как черви серо-зеленые бородавки...
– Ну и уродина...
– Гонту аж передернуло.
– Таким только летучих мышей пугать и то по ночам, чтобы никто другой не увидел.
– Сам ты уродина, - не стался в долгу клудде.
– Это чучело еще и разговаривает... Вот так, всю жизнь и не везет, - удрученно покачал головой Гонта.
– Всем нормальные воры достались. А как мне - так урод. До него и дотронуться противно.
– Другого нет, - развел руками
– Последний. Так берешь?
– Не, - отказался Гонта и даже отступил на несколько шагов, будто боялся, что клудде навяжут ему силой.
– Как хочешь, - не стал уговаривать Колотей.
– Твоя доля зерен где?
– спросил он у клудде.
Клудде посмотрел на сердитых леших, могучего джинна и избитого Могуту.
– При мне, - признался он.
– Выкладывай.
Клудде послушно сунул руку в просторные одежды и вынул мешочек с зернами. Ставр тут же забрал его.
– Так это ты за мной следил, когда я к Никодиму ходил?
– спросил у оборотня Бурята.
– Кто же еще, конечно.
– А я никак понять не мог, думал, что какой-то сумасшедший куст в Лесу объявился, бегает с места на место, - признался Бурята.
– Кто бегает, это уже не куст,- отметил один из моховиков.
– Кусты не бегают, у них ног нет, - объяснил лешему другой.
– Без ног не побежишь.
– Ты это запомни, - посоветовал третий.
– Ага, не бегают. Непременно запомню, - пообещал Бурята и рассмеялся.
Вообще-то для смеха не было никакого повода. Но, с другой стороны, все закончилось так хорошо, что теперь и посмеяться можно было над всеми своими прошлыми страхами, ошибками и неудачами. Бурята смеялся так громко и заразительно, что к нему тут же присоединился Гудим, потом Холька и Ставр. А вскоре их поддержали все собравшиеся на поляне. Взявшись за руки, весело посмеивались Пелга и Селим, ухмылялся довольный Колотей, повизгивали и покатывались от смеха всегда серьезные моховики. Даже мрачный Гонта смеялся весело, во весь голос. И только Каливар, у которого болели ребра, не мог смеяться, но и он широко улыбался.
За всем, что происходило у корявого дуба, с недоумением наблюдала Фроська. Она ничего не могла понять. Нашла она Могуту, и кричала хорошо, громко, как Еропка велел. Потом Могуту стали бить. А сейчас все смеются. Все кроме Могуты. Как теперь будет с ее переводом в лешие?.. И Еропки нет, спросить не у кого...
– Зна-а-аю... Зна-а-аю...
– на всякий случай вполголоса прострекотала сорока. Но никто не обратил на нее внимания, и она решила, что сейчас лучше всего помолчать. Помолчать и посмотреть, что будет дальше.
Лешие собрались возле землянки Ставра. Они, как обычно, сидели на отполированных за многие годы до блеска бревнах, каждый на своем привычном месте. Здесь же расположился и Филипп. За ним рядком стояли, сопровождавшие водяного, Ефтей, Фитюк и Рында с распухшим носом. Младший подкоряжник Рында крепко держал новый трезубец и усердно что-то жевал, старательно наедая морду. В сторонке, но так чтобы все видеть и слышать присели моховики: те самые двое, которым Ставр неосмотрительно обещал, что, как только поймают воров, будет с ними разговаривать весь день. А за ними, тесной стайкой толпились еще не менее десятка рыжих-конопатых.